Барбара Смит: Прекрасная изменница

– Речь пойдет о Люсьене. Он сказал мне, что ты решила осенью отправить его в закрытую школу.

Хелен невозмутимо внесла очередное исправление в меню.

– Ради его же блага, – заметила она. – Мальчик должен заранее подготовиться к необходимому и неизбежному событию.

– Ничего подобного, – заявила Софи. – Категорически запрещаю. Люсьен еще слишком мал, чтобы уезжать из дома.

– Все герцоги Малфорд начинали обучение в привилегированных частных школах в возрасте девяти лет. Следует заранее подготовиться к суровому режиму и строгим требованиям Итона. Надеюсь, ты не возьмешь на себя смелость нарушить семейную традицию?

– Отъезд придется отложить до того времени, которое сочту подходящим я.

– Дорогая, я пекусь об интересах ребенка. Смерть Роберта поразила Люсьена, как и всех нас. Отъезд из дома, где все вокруг напоминает об утрате, пойдет ему только на пользу.

– Но разлука с близкими причинит ему боль.

Хелен поднялась из-за стола и сжала руку невестки. Софи упрямо высвободила руку и твердо произнесла:

– Все решения относительно обучения Люсьена буду принимать я и только я. Ребенок останется здесь, в Малфорд-Хаусе, по меньшей мере до начала следующего учебного года. Понятно?

Хелен обиженно поджала губы.

– Разумеется; ты мать, и я не собираюсь тебе перечить. В данном вопросе Эллиот полностью меня поддерживает.

Значит, Хелен успела заручиться согласием кузена, который после смерти герцога стал временным опекуном Люсьена.

– Древние развалины Римской империи интересуют Эллиота куда больше, чем образование племянника. Он согласится на что угодно, лишь бы его не трогали.

– Предпочитаю надеяться на искреннюю родственную заинтересованность в будущем мальчика.

Спорить с Хелен не имело смысла.

– В таком случае поговорю с Эллиотом, – ледяным тоном заметила Софи.

В душе ее бушевал гнев. Она выбежала из комнаты и стала подниматься по крутым каменным ступенькам.

Эллиот! Человек, который появлялся в жизни Люсьена подобно переменчивому ветру, то осыпая ребенка дорогими подарками, то снова исчезая на несколько недель кряду. Почти все свое время эксцентричный кузен посвящал раскопкам древнеримской виллы в графстве Суррей, на юге Англии. Так что разговор следовало отложить до тех пор, пока Эллиот снова не появится в городе.

К сожалению, Софи не отличалась терпением.

Она снова прошла сквозь золоченую дверь – теперь уже в обратном направлении – и свернула в библиотеку. Серый свет тусклого дня вяло сочился сквозь высокие окна и неожиданными бликами оживал на золоченых переплетах старинных фолиантов.

Несмотря на атмосферу невозмутимого спокойствия и вечной мудрости, в душе Софи царил хаос. Рассерженная, расстроенная, растерянная, герцогиня ходила и ходила вокруг длинного дубового стола. Обществу потерявшего отца племянника Эллиот явно предпочитал возню с глиняными черепками. Более равнодушного опекуна трудно было представить – разумеется, если не вспоминать о втором опекуне, постоянном.

Если не вспоминать о Гранте Чандлере.

Сердце лихорадочно забилось. По сравнению с этим мошенником Эллиот казался святым. Почему Роберт не счел нужным предупредить, что поручил заботу о сыне этому отъявленному злодею? Человеку, который когда-то безжалостно разбил ее сердце?

Живо вспомнился ужас, и вновь возникло то самое ощущение предательства, которое появилось после оглашения завещания Роберта. Не теряя времени, Софи написала Гранту и сообщила о возложенной на него ответственности. Письмо адресовала любимой тетушке мистера Чандлера с просьбой переслать племяннику – туда, где он мог находиться в то время. Однако ответа не последовало.

Мужчины! Как редко они оказываются надежными и верными, но все же гордо и самонадеянно правят миром! Ну почему, почему опекунами мальчика назначены два никчемных легкомысленных неудачника, а родная мать вынуждена оставаться в стороне? Она должна заботиться о сыне. Только она, и больше никто!

Охваченная гневом, Софи схватила с буфета высокий бокал и швырнула в камин.

Софи замерла. В последний раз она потеряла самообладание, когда была еще девушкой. Софи тяжело вздохнула, однако почувствовала облегчение.

В этот момент из кресла возле камина поднялся человек. Обернулся и взглянул на нее с нескрываемым интересом. Яркие карие глаза, красивое лицо, высокая стройная фигура. Жестокий удар из прошлого.

– Грант?

– Софи, – отозвался незваный гость и, многозначительно взглянув на ковер, где валялись осколки разбитого бокала, усмехнулся. – Ты нисколько не изменилась. Характер у тебя и сейчас поистине дьявольский.