Барбара Вуд - Семь демонов

— Но Рон, — быстро возразил Марк, — все, что нам нужно сделать, это повторить шаги Рамсгейта.

— Не знаю, Марк, в описании так много пробелов. Рамсгейт писал свой дневник не для того, кто придет вслед за ним через сто лет. Это скорее изложение исключительно личных впечатлений. Он знал то, о чем писал, поэтому ему не нужно было углубляться при описании в подробности, например приводить точные параметры местоположения гробницы.

— Но в дневнике есть кое-какие зацепки. Мы знаем хотя бы, что она находится в Тель Эль-Амарне.

— И это, пожалуй, единственное, что мы знаем. Черт возьми, Марк, ты говоришь о шестидесяти квадратных километрах пустыни, состоящей из песка, долин и ущелий! Сведения о местоположении гробницы, приводимые Рамсгейтом, настолько ничтожны и получены им самим благодаря чистой случайности. Вот, только послушай.

Рон поднял дневник и начал осторожно листать ветхие страницы.

— Здесь. — Он положил книгу на колени и начал читать.

1 июля 1881.

Вскоре после восхода солнца в наш лагерь пришла пожилая женщина, ведущая за собой осла. Она рассказала Мухаммеду, что она искала в развалинах себах, спрессованные остатки ила из реки, которые местные жители используют как удобрение для полей, и случайно наткнулась на кое-что, что наверняка заинтересует «чужеземцев с севера». Мухаммед как раз собирался ее прогнать, когда я вмешался, вспомнив, что многие ценные находки, находящиеся сегодня в Британском музее, попали в руки европейцев именно таким образом. Поэтому я сказал ей, что хочу взглянуть на ее находку.

Каково же было мое удивление, когда эти старые узловатые руки достали из мешка, висевшего на спине осла, отлично сохранившуюся верхнюю часть стелы, какие находят в этой местности выдолбленными на скалах. Изображая на лице равнодушие, чтобы старухе не пришло в голову назначить бесстыдно высокую цену, я осведомился, где она нашла этот камень.

Мухаммед при этом переводил, так как я плохо владею местным диалектом. Фрагмент был найден недалеко от устья большого Вади, где он лежал, засыпанный песком равнины.

Я спросил старуху, где находятся остальные части стелы, так как заподозрил, что она, следуя старой арабской хитрости, разбила находку на несколько частей, чтобы потом продать их по отдельности и выручить побольше денег. Как же я, однако, был поражен, когда она заверила меня, что не знает этого.

На этом месте наш разговор прервался, так как мой вопрос, казалось, испугал старуху и она решила вместе со своим ослом отправиться в обратный путь. Я сказал Мухаммеду, чтобы он предложил ей за этот фрагмент один египетский фунт (что, конечно, составляло для нее целое состояние) и еще два, если она поможет нам отыскать оба остальных. Но она отказалась, сказав, что вообще не возьмет денег! Сэр Роберт и я заподозрили неладное, так как, пожалуй, нет на свете более алчного народа, чем арабы.

Но Мухаммед стал переводить дальше: по словам старухи, жители деревни были бы рады избавиться от камня, потому что с тех пор, как несколько месяцев назад сильный ливень вымыл его из Вади, их постоянно преследуют несчастья. В то время как Мухаммед продолжал разговаривать со старухой, пытаясь задержать ее и получить новые сведения, я стал внимательно рассматривать то, что было у меня в руках. И когда мне стало ясно, что это был фрагмент надгробной стелы, камня, который помещают у входа в гробницу, причем в данном случае речь явно шла о месте захоронения особы царского происхождения, я уже едва ли мог скрыть свое волнение.

— Этот камень из царской гробницы? — спросил я через Мухаммеда. — Он стоял перед гробницей, которая находится в четырех милях вверх по Вади?

Она отчаянно затрясла головой и пробормотала что-то о «запретной зоне».

Я снова попытался ее уговорить, но мои слова на нее не подействовали. Я поднял цену, но она снова отказалась, постоянно бормоча что-то на своем сбивчивом языке, как будто пытаясь отговориться. После того как старуха ушла, Мухаммед перевел мне слова, которые она сказала в конце: этим камнем отмечено запретное место, которое их народ уже несколько веков благоразумно обходит стороной. Но теперь гроза и дождь раскололи предостерегающий камень, который стоял под «собакой», и разбросали в разные стороны его фрагменты. «Теперь демоны вышли на свободу.»

По утверждению Мухаммеда, таковы были ее последние слова.

Рон посмотрел на Марка.

— Пункт номер один. Стела, которой был отмечен вход в гробницу, стояла под «собакой», что бы это ни было, удар молнии расколол ее на три части, а внезапно начавшийся сильный ливень выбросил одну из частей на равнину. Итак, Рамсгейт отправился на поиски гробницы, используя этот фрагмент стелы и высматривая упомянутую «собаку».