Барбара Смит - Беспутный холостяк

Джекман поклонился и направился к двери. Его властная манера должна была разозлить Джулию. Но редкостная перспектива заполучить в штат привлекательного мужчину наполнила ее приятным предвкушением. Не в силах сдержать себя, она задала ему в спину вопрос:

– Мистер Джекман! Вы привезете свою семью сюда?

Джекман оглянулся и удивленно посмотрел на Джулию.

– У меня никого нет, миледи. Ни детей, ни жены…

– Дед! – Джек потряс деда за плечо. – Просыпайся!

В тускло освещенной библиотеке герцог Уиклифф неуклюже развалился на кушетке лицом вниз. Это был коренастый мужчина в старомодном напудренном парике. Его темно-желтый халат помялся и испачкался, а из-под него торчали огромные ноги в коричневых чулках. Рядом на турецком ковре валялась пустая бутылка из-под дешевого джина.

Эта картина всегда причиняла Джеку страдания. Было немногим больше семи часов вечера, а его дед уже лежал без чувств.

– Просыпайся, – скомандовал снова Джек. – Мне надо поговорить с тобой.

Старик не ответил. Тогда Джек откупорил бутылочку с нюхательной солью и помахал перед его крючковатым носом.

Закашлявшись, старик вернулся к жизни и нетвердой ручкой потянулся к маленькой бутылочке в руке Джека.

– Пошел прочь! – невнятно пробормотал он.

– Я, между прочим, пришел именно по этой причине, – заявил Джек, закрывая пузырек и пряча его в карман. – Чтобы сказать, что я ухожу на время.

Он будет преподавать математику, и его друзья сильно удивятся, если узнают, что он работает, чтобы раздобыть средства к существованию, пусть даже в течение короткого времени. Но никто не узнает. Джек никому не доверит свои планы, даже деду. До тех пор, пока не найдет доказательства, что леди Джулия Коруин и есть автор «Записок повесы».

Последние две недели он провел, анализируя прошлые скандальные события, и наметил ее в качестве главной подозреваемой в этом деле. За эти годы были опорочены еще несколько дам, но одна из них уехала в Италию, другая – в Йоркшир, а еще одна теперь была замужем и имела кучу детишек. Леди Джулия Коруин была той единственной, которая по-прежнему жила в Лондоне.

У нее были восхитительные темные вьющиеся волосы и голубые, с поволокой, глаза. Хотя они оба происходили из высшего общества, Джек никогда не имел случая встретиться с ней. И не потому, что он мало внимания обращал на девушек, впервые выезжающих в свет – с ними всегда так много проблем, – а потому, что восемь лет назад, во время ее первого и единственного светского сезона, он был заграницей. А она с тех пор ни разу больше не появлялась па балах.

Но до него доходило множество слухов. О скандальной кокетке леди Джулии судачило все светское общество. В течение трех блистательных месяцев она царствовала как принцесса при дворе, вокруг нее вились толпы преданных поклонников. Потом она исчезла со сцены, спустя девять месяцев родила внебрачного ребенка и решительно отказалась называть имя своего соблазнителя.

Ее родители, лорд и леди Бруквилл, отказались от нее; сплетники шептались, что она сама была виновата в своих проблемах. Джек подготовился очаровывать женщину, побитую жизнью, озлобленную воительницу, которая, выпуская свою скандальную газетенку, пытается отомстить всем мерзавцам. Он никак не ожидал встретить уравновешенную и уверенную в себе леди, но при этом уязвимую в своей любви к сыну. Она была так красива, что у Джека перехватило дыхание.

– Пошел к черту! – Уиклифф попытался сесть. Парик сбился набок, взгляд слезящихся карих глаз был направлен в никуда. – Что на этот раз, Чарльз? Если деньги, то у меня нет и двух пенсов.

Джек вздрогнул. Чарльз был его отцом, и он умер в прошлом году. Уиклифф слишком часто в последнее время страдал забывчивостью. Его когда-то острый ум притупился от возраста и многолетнего пьянства, а состояние было давно потеряно за игровыми столами. Теперь герцог жил в скромном городском особняке с небольшим количеством прислуги.

Раздраженный собственной неспособностью поправить дела, Джек сурово поклялся дать нагоняй ленивой челяди. Прежде чем он покинет этот дом, он убедится, что повар готовит нормальную еду, и сделает выговор лакею за неопрятную одежду деда. Он вытащил маленькую скамеечку, присел и, криво усмехнувшись, похлопал рукой по крепкому плечу старика: