Лаура Гурк - Надежда на счастье

– Ты просто ангел-спаситель, – сказал Конор с улыбкой. – Спасибо, милая.

Бекки покраснела.

– Я пр… принесу его как можно скорее, мистер Браниган. – Потащив за собой Миранду, она сказала: – Идем, Честер.

Пес какое-то время колебался, потом последовал за хозяйками. Минуту спустя где-то в отдалении хлопнула дверь, и почти сразу же послышались шаги – в комнату стремительно вошла Оливия Мейтленд.

– Значит, вы – профессиональный боксер? – проговорила она с таким отвращением в голосе, как будто обвиняла его в том, что он – сам дьявол во плоти.

– Так и есть, – ответил Конор с ухмылкой. – Причем чертовски хороший боксер. Вам нужно как-нибудь прийти и посмотреть на меня.

– Выходит, мужчины делают на вас ставки и проигрывают заработанные с таким трудом деньги, верно?

– Да, конечно. Слава Богу, они так и поступают.

Женщина поджала губы и отвернулась.

– Неужели Господь вообще не дал мужчинам разума? – пробормотала она себе под нос и начала расхаживать по комнате. – А я-то провела четыре ночи без сна, ухаживая за человеком, который зарабатывает себе на жизнь кулаками. За человеком, который ругается при моих девочках… – Немного помолчав, она добавила: – Не хочу, чтобы он оставался тут. Не хочу.

Конор молча наблюдал за хозяйкой. «Неужели она разговаривает сама с собой? – думал он. – А может, она не в своем уме?»

– Профессиональный бокс… – бормотала Оливия, продолжая расхаживать по комнате. – И азартные игры…

Конор мог бы прибавить еще много других грехов к этому списку, но ему не хотелось огорчать хозяйку.

Тут Оливия наконец-то остановилась и, повернувшись к нему, спросила:

– Так это оттуда ваши шрамы?

Он криво усмехнулся.

– Неужели вы полагаете, что шрамы остаются от ударов кулаком в живот?

– А откуда же они у вас?

Черт бы побрал ее вопросы и ее любопытство! Конор с вызовом посмотрел на хозяйку:

– Из тюрьмы.

Женщина с ужасом уставилась на него.

– Из тюрьмы? – прошептала она. – Не понимаю. Что вы сделали?

– Разве это важно? – Конор откинул простыню, обнажив грудь. – Я получил именно то, что заслужил.

Оливия побледнела. Судорожно глотнув, она опустила голову и что-то пробормотала себе под нос. Причем бормотание ее прозвучало как молитва.

– Не молитесь за меня, миссис Мейтленд, – сказал Конор. – Никто вас не услышит.

Графство Дерри,

Ирландия, 1846 год

Во дворе появились мужчины с ломами, и Конор прекрасно понял, что это означало, – в одиннадцать лет он был уже достаточно взрослый. Пришли разрушители домов, и Конор, остановившись на краю просеки, со страхом наблюдал за ними. В руках у него были две великолепные форели, которые он выловил этим утром из реки землевладельца. А его мать стояла перед мужчиной, восседавшим на лошади, и Конор слышал ее душераздирающие крики и мольбы. Но посланец землевладельца смотрел на нее с безразличием и, казалось, не слышал ее. Люди же, вооруженные ломами, были готовы выполнить свою работу. Они уже привыкли к подобным сценам, но крики Мары Браниган тронули даже их. Всего неделю назад Мара причитала, провожая любимого мужа в загробную жизнь, и причитания были такие громкие, что все люди на берегу Ривер-Фойл узнали: Лайам Браниган умер.

Конор затаив дыхание наблюдал за матерью. Сама больная тифом, от которого уже умер ее муж, она рвала на себе одежду и громко вопила о своем горе и отчаянии. А рядом с ней, в ужасе прижимаясь друг к другу, стояли сестры Конора, вторившие матери своими печальными криками.

Но представитель землевладельца не знал сочувствия. Он отдал приказ своим людям, и те двинулись в сторону дома.

Мара упала на колени, взывая к Спасителю, прося заступничества Святой Девы и умоляя всех святых помочь ей. Но разрушители домов молча прошли мимо нее.

Внезапно Конор услышал еще один крик, на сей раз – гневный. И тотчас же у дома появился его старший брат. Майкл промчался по двору и стал в дверях, широко расставив ноги и сжав кулаки. Майклу было пятнадцать, и теперь он стал хозяином в доме. Он был готов к бою.

Конор тоже хотел бы драться, но боялся. Он знал, что должен быть таким же храбрым, как Майкл, но не решался присоединиться к брату и поэтому сгорал от стыда. По-прежнему стоя за деревьями, Конор с ненавистью смотрел на разрушителей домов. Но еще сильнее он ненавидел себя – за беспомощность и трусость.

А разрушители домов тем временем оттолкнули Майкла от двери и сбили его на землю сильным ударом. Мальчик тут же поднялся и попытался войти в дом следом за мужчинами. Но Мара обняла сына за плечи и удержала его.