Джулия Грайс: Изумрудное пламя

– Неужели? – Эмеральда не верила своим ушам.

– Итак, мой сын оказался честным человеком, – со счастливой улыбкой сказала Анна. – Я в нем ошибалась, Эмеральда. Он знает, как я люблю тебя, и хочет, чтобы твоя жизнь ничем не отличалась от прежней.

– Но, тетя…

– Что, дорогая? Ты еще о чем-то хочешь поговорить со мной? Если нет, я пойду к себе. У меня страшно разболелась голова и что-то давит в груди…

– Конечно, тетя, тебе надо отдохнуть. Смерть дяди и все остальное так расстроило тебя.

Анна вышла, оставив на сердце Эмери непроходящую тяжесть. Смерть мужа подкосила последние силы Анны, она выглядела вялой и опустошенной. Эмери и без Антона понимала, что тетя серьезно больна, и, конечно, никогда не решится причинить ей боль своими жалобами, никогда.

Прошел еще один день. Эмеральда прожила его, затаив дыхание, стараясь как можно меньше обращать на себя внимание. Антон большую часть времени проводил в конторе и на полях. Вместе с Бигом, белым надсмотрщиком, они проверяли счета, придирчиво осматривали постройки, кузню, прачечную, кухни, мастерские, хижины рабов. У Антона была цепкая деловая хватка, и вполне возможно, что под его началом поместье будет процветать. Тетя Анна немного отошла и как-то сказала Эмеральде, что ее муж поступил мудро, составив завещание таким образом.

На четвертый день своего пребывания в поместье за ужином Антон объявил, что намерен произвести в доме перестановку. Он хочет перебраться в большую спальню Кельвина и сделать в ней дополнительную дверь, чтобы использовать смежную комнату в качестве своей личной гостиной.

Анна согласилась, находясь под приятным впечатлением от поведения сына в последние дни. Она помогла ему подобрать мебель и ковры. Эмеральда получила в свое распоряжение просторную комнату в том крыле, где располагалась кухня, а Чармиан заняла свободную комнату рядом со спальней матери.

Однако Эмеральда наотрез отказалась перебираться в новую комнату, почувствовав подвох: ее спальня будет отделена от спален других обитателей дома черной лестницей с одной стороны и кладовыми – с другой. Фактически она будет спать в отдельном отсеке.

– Почему ты не хочешь, дорогая? – спросила ее Анна. – Мы постелим новый ковер, и твоя комната станет очень уютной, там два окна с видом на сад. Наконец-то у тебя будет своя комната, не знаю, почему мы не сделали этого раньше.

– Мы делаем это потому, что мне нужна гостиная, – хозяйским тоном вмешался Антон. – И она у меня будет. Что с того, что тебе придется перебраться в другую спальню?

– И я тоже буду теперь иметь свою комнату, – вмешалась Чармиан.

Эмеральда вздохнула. Антон переиграл ее, как и следовало ожидать.

– Хорошо, – сказала она, стараясь скрыть свою тревогу, – пусть будет так, как вы все хотите, если это сделает вас счастливыми.

На следующий день переезд состоялся. Новый ковер был постелен в комнате Эмеральды, элегантная мебель в стиле «чиппендейл» была отполирована до зеркального блеска. Тетя Анна подарила Эмери вышитое покрывало для постели, которое досталось ей от ее матери.

Когда вечером Эмеральда поднялась в спальню, она заметила, что щеколда, запирающая дверь, переставлена так, что ее невозможно было запереть изнутри.

На улице шел дождь, шум которого всегда действовал на нее успокаивающе. Но сегодня ни уютно обставленная спальня, ни звук дождя за окном не могли унять ее всевозрастающий страх. Дом был старый. «Может быть, – убеждала она себя, – замок и раньше не работал как следует».

Эмеральда огляделась и зажгла лампу. Комната наполнилась едким запахом масла, пропитавшего фитиль.

И все-таки она не исключала такого варианта, что Антон днем послал сюда кого-нибудь из рабов, чтобы удостовериться в том, что замок действительно, не работает. Комната находилась на отшибе. Лучшего места не найти мужчине, который будет приходить сюда к женщине, которую считает своей собственностью…

Она должна немедленно покинуть этот дом, бежать куда глаза глядят.

«Надо собираться уже сейчас», – подумала она с внезапной решимостью. Немного одежды и денег – вот и все, что ей нужно. Она сможет продать свою изумрудную подвеску и купить билет на пароход, следующий на Север. Она постарается как можно дальше уехать от Ста Дубов.

Эмери принялась вынимать платья из громоздкого платяного шкафа и складывать их на кровати. Оставалось только достать с чердака саквояж и проститься с Анной.

Анна. При мысли о ней руки у Эмери безвольно опустились и глаза заволокли слезы. Вскоре она потеряет дом и женщину, которая заменила ей мать. Щемящее чувство одиночества овладело девушкой: этот дом стал для нее родным, здесь все любили ее. Больно было расставаться с кузинами и тетей.