Кресли Коул - Встреча с судьбой

Прижатые к белокурой голове заостренные уши придавали Тирни сердитый вид.

– Наверное, он хотел запереть только нас!

– Если бы я мог телепортироваться, – сказал Ридстром, – то вызволил бы вас из этой гробницы. Сделал бы все, чтобы навсегда вывести вас из состязания, но не оставил бы здесь.

Кейд изучал вынутый из ножен меч. Очевидно, он поступил бы иначе.

– Почему ты сказал, если бы мог телепортироваться? – подал голос молчавший до сих пор третий лучник по имени Гилд.

– На нас с Кейдом наложен запрет, не позволяющий нам перемещаться в пространстве.

Пока Мари раздумывала, стоит ли спрашивать, за что на них был наложен запрет, Ридстром грустно улыбнулся.

– Одно из дел приняло неожиданный оборот и закончилось неудачно. В результате мы понесли наказание. – Его глаза снова почернели, когда он посмотрел на брата. – Жестокое наказание.

Вот, оказывается, почему они приняли участие в соревновании. Чтобы вернуться во времени и сохранить корону Ридстрома.

– Мой брат, может, и готов помогать другим, – начал Кейд, – но после того, что Марикета сделала с оборотнем, я не сомневаюсь, что ведьма похоронит нас здесь заживо.

– Это правда? – спросил Ридстром Мари. «Может быть».

– Может быть – подумала Мари.

– Конечно, нет, – ответила за нее Тера. – Марикета не оставит нас. – И мы не бросим ее. Она наполовину фея. Посмотрите на ее уши. К черту состязание. Где-то в прошлом у нас были общие предки.

– Если так рассуждать, она и меня не бросит, – сказал Кейд с сарказмом. – Мы оба – наёмники. А у наемников свой кодекс чести.

– Я могу оставить здесь кого-нибудь только случайно, – промолвила Мари, наконец. – Но не знаю, сумею ли поднять его.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Ридстром. – Ты ведь сильная, я чувствую твою силу.

– Я… у меня все взрывается, – призналась она. – Причем тогда, когда я этого не хочу. В большинстве случаев.

Кейд покачал головой:

– Вся пирамида опирается на камень у входа. Если ты его взорвешь, гробница сложится, как карточный домик.

– Давайте рассмотрим наши шансы и примем рациональное решение. Как часто у тебя взрываются предметы помимо воли?

– Каждый раз, когда пытаюсь применить магию. Девяносто девять процентов из ста.

Тирни тихо выругался, а Кейд сказал:

– Значит, нужно искать другой способ выбраться отсюда. Никому не попадался еще какой-нибудь выход – может быть, из другой камеры?

– Здесь не может быть никаких иных выходов, – заметила Тера, не отрывая взгляда от фриза над подъемным камнем. Плиту покрывали замысловатые анималистские знаки и иероглифы.

– С чего ты взяла? – удивился Ридстром.

Тера прищурилась, как будто постигала смысл изображенных на камне анималистских и геометрических знаков. – Потому что это… темница.

– Ты расшифровала символы? – спросила ее Мари.

– Она знает все языки, – ответил за нее Тирни.

– Здесь говорится о том, – перевела Тера, – что гробница – место заключения шести похитителей демонических сущностей – инкуби, наказанных за надругательство над дочерью одного могущественного волшебника.

– Наверное, соблазнили ее, – предположил Тирни. – За это папаша и заточил их здесь.

Тера кивнула:

– Майя в некотором смысле выполняли роль охраны. Держали их под замком и время от времени кормили.

– Судя по жертвенным головным уборам, – заметил Кейд, – в жертву приносили женщин майя.

– Они были обречены на пожизненное заключение и, как свидетельствует этот календарь, провели здесь одиннадцать столетий и одиннадцать лет.

– Но это не так, – заметила Мари. – Ведь здесь никого нет…

В сумраке послышалось царапанье когтей по камню. Все с беспокойством стали озираться. Похоже, что они были не одни…

– Но вход оставался много часов открытым, – сказал Тирни. – Почему они не ушли?

– Вероятно, потому что не могут пересечь порог.

– Если они все еще здесь, то не будет никакой проблемы, – предположила Мари, пятясь к Ридстрому и Кейду. – Тем более что Тера может говорить на их языке.

Те инкуби, которых знала Мари, отличались особым очарованием и бурным темпераментом. Оказаться с таким в своей постели означало получить приятную проблему. Тогда почему у нее зашевелились волосы?

– Ты не против, громила, если я буду держаться к тебе поближе? – спросила она, взглянув на Ридстрома.

Вместо ответа он положил ей на голову свою большую ладонь. Жест произвел на нее странно успокаивающее действие.

Вдруг гробницу наполнил запах разлагающейся плоти. Мари почувствовала, как вокруг них сгущается зло – очень старое зло.