Джулия Гарвуд: Добрый ангел

— Она получит третью часть владений своего мужа. Я слышал, что они весьма обширны, — пояснил Келмит.

— А может ли быть среди этих владений Маклоринская земля, которую ваш король Джон украл у короля Шотландии и отдал барону Рольфу?

Келмит допускал такую возможность. А Мак-Кечни принял это к сведению.

— Полагаю, что каждый холостой английский барон пожелал бы взять в жены вашу леди, с ее золотистыми волосами и чудесными голубыми глазами. Мне грешно признаваться в этом, но я скажу вам, что глубоко потрясен ее красотой. Она легко очарует любого мужчину, даже и без того состояния, которое может принести мужу.

Они подошли к узкой лестнице, ведущей наверх к дверям часовни.

— Она красива, — согласился управитель. — Я видел, как взрослые мужчины превращались в ее присутствии в настоящих болванов. Бароны, безусловно, пожелали бы ее, — прибавил он, — но не в качестве супруги.

— Что за чушь?

— Она бесплодна, — объяснил Келмит. У священника округлились глаза.

— Боже милосердный! — прошептал он и, склонив голову, перекрестился и сотворил молитву Господу о милосердии к милой леди.

Леди Джоанна тоже была погружена в молитву. Она стояла перед алтарем и просила Бога вразумить ее. Ей было послано правильное решение. Закончив свое обращение к Господу, она завернула пергаментный свиток, который держала в руках, в льняную ткань.

Еще раз она подумала о том, не уничтожить ли эту улику, изобличающую ее короля? Затем покачала головой. Когда-нибудь кто-то найдет свиток, и если хоть один человек узнает правду о злом короле, который некогда правил Англией, то, возможно, это послужит справедливости.

Джоанна поместила свиток между двумя мраморными плитами под алтарем. Удостоверившись, что он надежно спрятан от глаз и защищен от повреждений, она сотворила еще одну, короткую, молитву, преклонила колени, затем прошла между рядами скамей и, отворив дверь, вышла из часовни.

Разговор между отцом Мак-Кечни и Келмитом тут же оборвался.

Облик леди Джоанны снова поразил священника, и он признал это без чувства вины и угрызений совести, Мак-Кечни не счел грехом похоти то, что заметил сияние ее волос или изумился чуть больше, чем следовало бы, прелести ее лица В его глазах Джоанна была просто одним из Божьих созданий, великолепным примером того, как Господь творит совершенство.

Она была саксонкой от головы до пят, с высоко очерченными скулами и светлой кожей. Среднего роста, она, однако, казалась выше священника — благодаря своей царственной осанке.

Да, ее лицо доставило удовольствие священнику, и он не сомневался, что она доставляла удовольствие и Господу, поскольку обладала добрым и мягким сердцем.

Мак-Кечни был сострадательным человеком. Душа его ныла от жестокого удара, который судьба уже обрушила на милую леди: бесплодные женщины были ненужными в этом королевстве. Бремя, которое она несла, сознавая свое унизительное положение, конечно же, и было причиной того, что он никогда не видел ее улыбки.

А теперь ее ждал еще один жестокий удар.

— Могу ли я сказать вам несколько слов, миледи? — спросил Келмит.

Его тон уже должен был заставить ее предположить что-то неладное. Она взглянула настороженно, ее ладони сжались в кулаки. Она кивнула и медленно вернулась в часовню.

Мужчины последовали за ней. Дойдя до середины прохода между рядами деревянных скамей, леди Джоанна повернулась к ним. Прямо позади нее находился алтарь. Четыре светильника освещали часовню; пламя мигало внутри круглых стеклянных сфер, расположенных на поверхности длинного мраморного алтаря.

Леди Джоанна распрямила плечи, сложила руки и твердо посмотрела на управителя. Казалось, она собирается с силами, готовая услышать дурные вести. Ее голос прозвучал как тихий шепот, лишенный всяких эмоций:

— Мой супруг возвратился домой?

— Нет, миледи, — ответил Келмит. Он взглянул на священника, который подбадривающе кивнул, и выпалил: — Только что прибыли двое посыльных из Лондона. Они привезли ужасные вести. Ваш супруг скончался.

За этим сообщением последовала долгая минута молчания. Келмит нервно сжимал и разжимал руки. Его госпожа не обнаруживала никакой ответной реакции, и он начинал уже думать, что она не поняла смысла слов, которые он только что произнес.

— Это правда, миледи. Барон Рольф умер, — повторил он хриплым шепотом.

Отклика все так же не было. Священник и управитель обменялись встревоженными взглядами. И тут они увидели, что в ее глазах блеснули слезы. Отец Мак-Кечни едва не издал вздох облегчения. Она поняла.