Джулия Гарвуд - Две розы

Они нашли ее на помойке. Мальчишкам повезло – крысы еще не успели добраться до нее. Две твари уже забрались на плетеную корзинку для пикников и яростно царапали прутья, а еще три рвали боковые стенки острыми, как бритва, зубами. Крыс приводил в неистовство доносившийся до них запах молока и нежной, сладкой живой плоти.

Переулок, где находилась помойка, был для четверых мальчишек чем-то вроде дома. Трое из них спали без задних ног в импровизированных постелях – выстланных изнутри соломой деревянных ящиках. Всю ночь они шныряли по округе, воруя то, что плохо лежит, и дрались за добычу, и теперь были слишком измучены, чтобы слышать крики ребенка.

Спасти девочку выпало Дугласу, четвертому члену шайки. На сей раз настала его очередь исполнять роль часового, и он затаился у входа в переулок. Мальчик издали заметил закутанную в темный плащ женщину. Она торопливо приближалась с корзиной в руках. Дуглас издал негромкий, низкий свист, предупреждая товарищей о возможной опасности, а затем спрятался за грудой старых, покоробившихся бочек из-под виски. Постояв немного на углу, женщина воровато оглянулась, вбежала в переулок и остановилась так резко, что юбки обвились вокруг ее лодыжек. Затем она размахнулась и изо всех сил швырнула свою ношу на высокую кучу мусора, громоздившуюся у противоположной стены. Долетев почти до самого верха, корзина упала на бок. Женщина все время что-то бормотала себе под нос, но Дуглас не разобрал ни слова, потому что ее голос заглушали звуки, исходившие из корзины, – ему казалось, что они похожи на мяуканье кошки. Бросив на корзинку быстрый взгляд, он снова сосредоточил все свое внимание на женщине, вторгшейся на его территорию.

Женщина определенно чего-то боялась. Дуглас заметил, что рука ее дрожала, когда она глубже натягивала на голову капюшон. Должно быть, она чувствует себя виноватой, избавляясь таким образом от животного, которое, возможно, когда-то было любимцем ее семьи. Наверное, рассудил он, животное стало старым и больным, и его не захотели больше держать в доме. Как это похоже на людей, подумал Дуглас. Им всегда в тягость старики и дети. Мальчик вдруг поймал себя на том, что покачивает головой, а с губ его вот-вот сорвутся горькие слова по поводу несправедливого устройства мира. Почему бы женщине не отдать кому-нибудь несчастное животное? Он не успел развить эту мысль до конца – женщина внезапно повернулась и бросилась назад на улицу, ни разу не оглянувшись. Не успела она свернуть за угол, как Дуглас снова свистнул – на этот раз громко и пронзительно. Самый старший из ребят, беглый негр по имени Адам, вскочил на ноги с быстротой и ловкостью лесного хищника. Дуглас указал ему на корзину и припустился вдогонку за женщиной. Он заметил толстый конверт, выглядывавший из кармана ее плаща, и решил, что настало время поживиться – как-никак, он был лучшим одиннадцатилетним карманником на Маркет-стрит.

Адам проводил взглядом Дугласа, потом попытался достать корзину. Это оказалось не такой уж легкой задачей – крысы не желали расставаться с добычей. Одной из них Адам угодил прямо в голову острым камнем – злобное создание запищало и кинулось наутек. После этого Адам зажег факел я помахал им около корзины, чтобы отпугнуть других. Удостоверившись, что все они разбежались, он поднял корзину и понес ее к ящикам, в которых по-прежнему спали остальные члены их компании, но тут же едва не выронил ее, услышав доносившиеся изнутри какие-то слабые звуки.

– Трэвис, Кол, просыпайтесь, – сказал Адам. – Дуглас что-то нашел.

Миновав ящики, он дошел до тупика, которым кончался переулок, сел, скрестив длинные худые ноги, и поставил корзинку на землю. Затем откинулся назад, опершись спиной о кирпичную стену, и стал ждать своих приятелей.

Кол уселся справа от Адама, Трэвис, громко зевая, плюхнулся слева.

– Что ты такое нашел, босс? – спросил Трэвис хриплым со сна голосом.

Месяц назад мальчики выбрали Адама своим вожаком. Сие решение было продиктовано как логикой, так и эмоциями. Адам был самым старшим из всей компании – ему почти исполнилось четырнадцать, и он по праву должен был занять место лидера. Кроме того, он слыл самым смышленым из всех четверых. Имелась, однако, и еще одна, более веская причина – Адам рисковал жизнью, чтобы спасти товарищей от неминуемой смерти. В нью-йоркских трущобах, обитатели которых подчинялись лишь одному закону – закону выживания сильнейшего, не было места предрассудкам. Ночью здесь правили бал голод и насилие, а они не разделяли людей по цвету кожи.