Джулия Гарвуд - Когда придет весна

— Да-а, кое-что припоминаю.

— Ну ладно, дело прошлое. Сейчас тут, в тюрьме, происходит чудесная церемония. Даже странно, как в твою камеру смогло набиться столько народу. Судья ничего не имел против, и все вышло превосходно. Плохо лишь одно: ты проспал весь свой праздник. Тебя чествовали, а ты продрых. Моя жена испекла для тебя пирог. Вон кусок на столе, — шериф кивнул в противоположную сторону камеры, — съешь его поскорее, пока мыши не опередили.

С каждой секундой Коул расстраивался все сильнее. Шериф говорил, а Коул мало что понимал.

— Ответь-ка на мои вопросы, — потребовал он. — Ты сказал, что какой-то важный тип хотел задержать меня тут? Кто?

— Маршал Дэниел Райан. [1]. Он должен появиться здесь с минуты на минуту и выпустить тебя.

— Райан? Этот ворюга…

— Ну-ка помолчи. Незачем сотрясать воздух глупостями. Он мне рассказал, что ты настроен против него и почему. Он говорил про компас в золотом футляре, который он для тебя сохранил. В голове Коула прояснялось.

— Моя мать везла мне в подарок компас. А Райан по дороге стащил и не собирался его возвращать. Я отниму у него эту вещь.

— Я думаю, ты сильно ошибаешься. — Нортон покачал головой.

Спорить бесполезно, понял Коул и решил придержать гнев до встречи с виновником… Дэниелом Райаном. Он никак не мог дождаться, когда тот наконец попадется ему в руки.

— Ты собираешься выпустить меня отсюда и вернуть оружие?

— Хотел бы, да…

— Ну?

— Не могу, — признался шериф. — Ключи у Райана. А мне надо забрать кое-какие бумаги и отнести судье. Ты пока посиди спокойно и съешь пирог. Я быстро. — Шериф повернулся, собираясь уходить. — Еще одно, — протянул он. — Поздравляю. Я уверен, что буду тобой гордиться. Поздравляю, сынок.

Погоди! — крикнул ему вслед Коул. — С чем ты меня поздравляешь?

Нортон, не ответив, важно прошествовал в кабинет. Через минуту Коул услышал стук входной двери. Ничего не понимая, он покачал головой. О чем это старик говорил? Что он имел в виду?

Коул оглядел пустую камеру с серыми стенами, серыми решетками и серым полом. В углу увидел треногу с тазом в серую крапинку и кувшин с водой, а рядом с ним кусок пирога, испеченного женой шерифа. Единственным украшением камеры был черный паук, передвигавшийся по каменной стене. Еще один свисал в сплетенной сети в зарешеченном окне высоко под потолком. Коул был ростом почти шесть футов, но чтобы выглянуть в окно, ему пришлось бы встать на стул. А такового в камере не оказалось, и ему оставалось довольствоваться кусочком неба, такого же серого, как и все в его временном пристанище.

Впрочем, цвет вполне соответствовал настроению Коула. Ситуация складывалась не в его пользу. Он не мог застрелить Нортона, ведь жена шерифа выходила его. Кроме того, шериф, может, и на самом деле спас ему жизнь, ударив по голове, прежде чем напали бандиты. Коул вспомнил, как грипп истощил его силы. Он мог умереть в перестрелке, точно. Но черт побери, зачем Нортон так сильно стукнул? Голова просто раскалывалась!

Он потянулся потереть ушибленное место, и вдруг правая рука стукнулась обо что-то холодное и металлическое. Он опустил глаза вниз и застыл: золотая вещица болталась на цепочке, которую скорее всего Райан прицепил к карману кожаного жилета.

Наконец-то сукин сын вернул ему подарок! Он положил компас на ладонь и с умилением принялся рассматривать, потом открыл. Компас сделан из меди, не из золота, но все равно он прекрасен. Циферблат белый, буквы красные, а стрелки черные. Коул вынул его из футляра и, улыбаясь, наблюдал за стрелкой. Подергавшись, она наконец замерла, указывая на север.

Мама Роуз обрадуется, что наконец-то ее подарок у сына. Она купила компас больше года назад. Красивая, ценная, замечательная вещь! Ни вмятины, ни царапины Коул нигде не заметил. С неудовольствием он подумал, что Райан явно заботился о компасе. Ему, правда, все еще хотелось пристрелить мерзавца за то, что тот так долго держал компас у себя, но Коул понимал: если ему не надоело жить на этом свете, то не стоит связываться. Убивать кого-то вроде маршала Райана — дело дурное, народ не поймет. Коул решил просто как следует двинуть ему в нос.

Он осторожно засунул компас в карман жилета, потом обратил внимание на кувшин и решил сполоснуть лицо. Взгляд его замер на куске пирога рядом с кувшином. Почему же они ели праздничный пирог в камере? Ответа он не знал.

Коул встал, разминая застывшие мускулы. Он стал снимать жилет, как вдруг что-то острое кольнуло его. Коул навзничь повалился на кровать, уставившись на свое левое плечо. Неужели?