Джулия Гарвуд - Тайна

Судя по выражению лица Грэхема, было ясно, что он ничуть не удовлетворен ее объяснением.

— Леди Джудит Элизабет ~ англичанка. Для тебя это не имеет никакого значения? — поинтересовался предводитель, предварительно прочистив горло.

— Нет, милорд, абсолютно никакого.

— Ты полагаешь, что выполнение обещания важнее интересов клана? Представляешь, какую смуту оно внесет в нашу жизнь? Ты этого хочешь?

— Нет, я не хочу совершить ничего подобного, — покачала головой Фрэнсис Кэтрин.

На лице Грэхема отразилось облегчение.

«Он явно решил, что нашел способ заставить меня отказаться от своей просьбы», — подумала девушка. Следующие слова предводителя подтвердили ее подозрение.

— Рад слышать это, Фрэнсис Кэтрин. — Грэхем замолчал и кивнул четверке старейшин. — Я ни секунды не сомневался в благонамеренности этой девушки. И теперь нам остается пожелать ей, чтобы она поскорее забыла всю эту…

Фрэнсис Кэтрин не позволила ему закончить фразу.

— Леди Джудит Элизабет не вызовет никакой смуты, — твердо заявила она.

Плечи Грэхема поникли. Не такое уж это легкое дело — заставить Фрэнсис Кэтрин отказаться от своего плана. Он снова повернулся к ней лицом и нахмурил брови:

— Послушай, девушка, в этих краях еще никогда не принимали англичан. Этой особе придется делить с нами трапезу…

Чей-то кулак с грохотом опустился на крышку стола. Подобную несдержанность проявил воин по имени Джелфрид. Он уставился на Грэхема и прохрипел угрожающим голосом:

— Своей просьбой жена Патрика позорит имя Мэйтлендов!

Глаза Фрэнсис Кэтрин наполнились слезами. Она вновь почувствовала, что ее охватывает паника. Ни одного разумного довода в ответ на заявление Джелфрида не приходило ей в голову, it Патрик сделал шаг вперед И заслонил собой жену. Его голос дрожал от гнева:

— Джелфрид, ты имеешь право выражать свое неудовольствие, но не смеешь повышать голос на мою жену.

Фрэнсис Кэтрин выглянула из-за плеча мужа, чтобы увидеть, как Джелфрид отреагирует на его слова. Но в это время Грэхем сделал жест рукой, повелевающий всем замолчать.

Винсент, самый старый из присутствующих в Зале, этот жест проигнорировал.

— Никогда прежде мне не приходилось встречать женщин, носящих одновременно два полных имени. Пока к нам не прибыла Фрэнсис Кэтрин. Вначале я подумал, что это странность, присущая людям, родившимся неподалеку от границы. Но вот теперь я слышу еще об одной женщине с двумя полными именами. Тебе это не кажется странным, Грэхем?

Предводитель вздохнул. Мысли Винсента время от времени уходили куда-то в сторону. Но с этой привычкой, раздражающей многих, приходилось как-то мириться.

— Не знаю, что и думать, — ответил Грэхем. — Но мы сейчас говорим не об этом. Я еще раз спрашиваю тебя, ты хочешь внести смуту в нашу жизнь? — снова обратился он к Фрэнсис Кэтрин.

Прежде чем ответить, девушка сделала шаг вперед, чтобы не отвечать из-за спины Патрика и не выглядеть, трусихой.

— Не понимаю, почему вы считаете, что леди Джудит Элизабет внесет в нашу жизнь какую-то смуту. Она добрая и благовоспитанная женщина.

Грэхем замолчал и опустил глаза. Прошло полминуты, прежде чем он заговорил снова.

— Фрэнсис Кэтрин, мы не любим англичан. Ты не могла не заметить это за те годы, что провела вместе с нами. — В голосе его прозвучала насмешка.

— Она выросла на границе, — напомнил Джелфрид предводителю, почесывая заросшую бородой челюсть. — Наверное, ей трудно это понять.

Грэхем кивнул в знак согласия. Неожиданно в глазах его мелькнула какая-то догадка. Он повернулся к своим соратникам и, подавшись вперед, о чем-то тихо заговорил. Когда он кончил, все дружно закивали.

У Фрэнсис Кэтрин сжалось сердце. Судя по торжествующему виду Грэхема, можно было понять, что предводитель нашел способ отказать в ее просьбе, не спрашивая согласия у лаэрда.

Очевидно, Патрик подумал о том же. Его лицо потемнело от гнева. Он снова сделал шаг вперед. Жена схватила его за руку. Она понимала, что супруг решил во что бы то ни стало сдержать данное ей обещание, но не хотела, чтобы он выступал против Совета, за что мог быть сурово наказан. А для такого гордого и сильного человека, как Патрик, подобное унижение было бы просто невыносимым.

Она изо всех сил стиснула его руку.

— Вы думаете, что раз мне этого не понять, то вы можете сами решать, что для меня лучше, а что нет. Не так ли?

Грэхема потрясла проницательность Фрэнсис Кэтрин, позволившая ей разгадать, что у него было на уме. Не успел он ответить на ее вызов, как вновь заговорил Патрик: