Патриция Гэфни - Тайный любовник

– Не говори глупостей, – ответил он строго.

– А что, может, с ней вам больше повезет. Или она считает, что он недостаточно богат? – Юстас промолчал, но она подумала, что недалека от истины. Роберт имел долю в руднике дяди Юстаса и был подходящей партией: весьма современный молодой человек, набравшийся лоска в Девенпорте (почти столице по сравнению, с Уикерли), живущий в свое удовольствие сын преуспевающего пивовара. Но с Онорией ему фатально не везло: она не могла представить себя замужем за сыном человека столь непочтенной профессии.

У Роберта Кродди не было каких-либо серьезных недостатков; когда дядя оставлял их одних, ей было приятно в его компании. Но Юстас хотел, чтобы она стала женой Роберта, а это совсем другое дело. Софи не собиралась замуж, ну разве что в очень отдаленном будущем. Слишком интересна была ее теперешняя жизнь, чтобы отказаться от нее ради сомнительной награды вроде мужа.

– Постарайся приехать к восьми, – строго сказал дядя Юстас, отвязывая лошадь.

– Непременно. – Она чмокнула его в жесткую щеку, и он наконец улыбнулся. Она вспомнила о Джеке Пендарвисе и спросила:

– Вы по-прежнему ищете человека на место представителя рудника? Не подыскали еще замену Уильяму Боллу?

– Ищу, – ответил он, садясь на лошадь и натягивая перчатки.

– Значит, еще никого не взяли?

– Пока нет, а что?

– Просто интересуюсь. Я встретила сегодня в городе незнакомого человека и подумала, что он ваш новый агент.

– Нет, это невозможно. Я еще не давал объявление об освобождающейся вакансии.

– Ясно, – сказала она и отступила в сторону, чтобы он мог повернуть лошадь.

– Не забудь, в восемь, – напомнил он, надевая цилиндр. Цилиндр был высокий, щегольского городского фасона; Юстас купил его в прошлом году в Эксетере и носил с удовольствием. Ей всегда казалось, что подобный головной убор не слишком подходит для сельской местности и дядя выглядит в нем нелепо, особенно когда восседает на лошади.

– Да-да, в восемь. С радостью приеду.

Когда он скрылся из виду, она тяжело вздохнула: видно, не судьба ей провести этот вечер дома, – и пошла одеваться.

Утром в понедельник Коннор пришел на «Калиновый», который находился в полутора милях от Уикерли, и сказал, что ищет работу. Эндрюсон, горный мастер, задал ему несколько вопросов: о последнем месте работы, хочет он работать на паях или сдельно, и попросил подождать в конторе, когда придет мисс Дин. Коннор просидел в приемной рудничной конторы минут двадцать, разглядывая образцы руды, разложенные на полках вдоль стен. Когда это занятие ему наскучило, он уставился на закрытую дверь кабинета владелицы, барабаня пальцами по скамье. Прождав еще пять минут и сказав себе, что мисс Дин не слишком заботится о пунктуальности, встал и вышел наружу.

«Калиновый» выглядел так же, как большинство мелких рудников, которые ему довелось видеть за последнее время: не хуже, даже, пожалуй, лучше некоторых. Рудник располагался на расчищенном холме: вокруг ни деревца, лишь чахлая трава зеленела на грязном рудничном дворе, пробивалась на отвалах пустой породы, полвека извлекавшейся из недр земли. Вход в сам рудник был мал и ничем не примечателен: просто лестница, торчащая из отверстия в земле, которое чернело посредине склона, защищаемое от дождей опускной дверью (сейчас открытой) и хлипким навесом. Рядом стояло строение с двумя высокими трубами, откуда доносился глухой, равномерный, никогда не смолкающий гул двух мощных насосов, качавших воду из глубоких штолен. Картину дополняли тянущиеся цепи, шкивы, рычаги, подъемники, штабеля бревен для крепи и огромные горы канатов, сложенных кольцами, на деревянных платформах. Место, куда подавалась порода, было частично защищено навесом, и отсюда ему были видны дети и «рудничные девушки» – женщины, в основном жены шахтеров, – которые перебирали и очищали породу, отделяя пустую от содержащей медную руду. Первая смена приступила к работе в восемь утра, и все шахтеры были сейчас под землей.

На вершине холма показалась и быстро покатила вниз легкая колясочка с желтыми колесами, которую вез резвый серый пони. Над соломенной шляпкой женщины, сидевшей в коляске, трепетало ярко-алое перо. Коннор, прислонившись к дощатой стене конторы, наблюдал за приближавшейся коляской и сжимал кулаки в карманах куртки, стараясь заставить себя смотреть равнодушно на очаровательно-беспечное явление хозяйки, на ее прелестное несоответствие привычно унылой картине рудника. Но это давалось ему нелегко. Полтора дня образ мисс Софи Дин не выходил у него из головы. Этим утром он думал, что избавился наконец от нескончаемых мыслей о ней как о прелестной женщине, а не просто владелице одного из рудников, условия труда на которых он исследовал. И вот он снова видит ее, – протягивающую вожжи Эндрюсону и изящно спрыгивающую на раскисшую землю рудничного двора, – и не может думать ни о чем другом, кроме ее красоты.