Джейн Фэйзер: Ключ к счестью

Зато отсюда было удобнее наблюдать за гостями и за свекровью, вдовствующей графиней Брайанстон, которая пребывала сейчас в дальнем конце зала среди тех, кто окружал принцессу Марию, и, судя по всему, не собиралась оставлять этот круг и подниматься на галерею. Но если бы у нее и появилось по какой‑либо причине подобное намерение, ей понадобилось бы не менее четверти часа, чтобы протиснуться сквозь толпу в зале и подняться по лестнице.

А значит, в распоряжении Пен по крайней мере пятнадцать минут. Она стала искать глазами своего деверя Майлза и его супругу. Они не представляли для нее особой угрозы, но все же лучше было знать, где они находятся. Она слегка наклонилась над перилами галереи, и в этот момент чьи‑то руки сзади закрыли ей глаза.

Она вздрогнула от неожиданности, хотя догадывалась, кто осмелился это сделать, и, радостно вскрикнув, обернулась.

— Робин! Ты напугал меня!

— Вовсе нет. Ты узнала меня раньше, чем я сделал это. На нее с улыбкой смотрел ее сводный брат. Его радостно блестевшие голубые глаза без слов говорили о том, как он рад ее видеть. Он был коренаст и не очень высок, с огромной копной каштанового оттенка волос, на которых чудом держался бархатный головной убор. Одежда на нем была дорогая, но сидела неряшливо, как‑то кособоко. Пен машинально протянула руку к его груди, чтобы поправить камзол, и зацепилась за какую‑то брошь, небрежно свисавшую на ленте с его шеи.

— Где ты пропадал? — спросила она, звучно целуя его. — Не видела тебя несколько недель.

— О, там и сям, — ответил он вскользь. — Во всяком случае, вдали от Лондона.

Пен с подозрением посмотрела на него, почуяв: он определенно что‑то скрывает. Собственно, и до этого он не был расположен распространяться о своих отлучках, но сейчас смутная мысль, которую она не могла додумать до конца, мелькнула у нее, и захотелось проверить. Многие месяцы, если не годы, проведенные при королевском дворе, научили ее не слишком верить глазам и ушам своим.

Все же она спросила безразличным тоном:

— Ты ездил по делам герцога?

Ответом с его стороны было молчаливое пожатие плечами.

— А что ты делаешь одна тут на галерее? — сразу переменил он тему и тоже перегнулся через перила.

Пен попыталась проследить за его взглядом и увидела, что ее свекровь по‑прежнему не отходит от принцессы, а Майлз Брайанстон и его жена, отдуваясь от жары, уселись возле одной из стен зала за карточный столик. До конца вечера они уже не встанут оттуда.

— Мне захотелось немного тишины, — ответила она на вопрос Робина. — Внизу такой гвалт и такая жара!

— Здесь тоже не слишком прохладно, — сказал Робин, с подозрением взглянув на нее. — Воздух не очень свеж.

Пен сделала вид, что не обратила внимания на иронию.

— Через минуту спущусь в зал, — пообещала она. — А сейчас мне надо побыть одной, привести себя в порядок. В той стороне галереи, если не ошибаюсь, всегда была умывальная. Помнишь? За гобеленами. Спускайся вниз, я потом отыщу тебя. Хочу услышать все новости, которые сочтешь возможным рассказать.

Она улыбнулась ему и кивнула, ругая себя за то, что напрасно тратит драгоценное время, стараясь больше не смотреть на свекровь, не думать о том, о чем не могла не думать все последние годы, что занимало все помыслы, сделалось навязчивой идеей.

Робина, как и некоторых других членов семьи, беспокоила эта ее наклонность, принявшая характер болезни — так они считали, при каждом удобном случае пытаясь отвлечь ее от тяжких мыслей.

И сейчас Робину не хотелось оставлять Пен одну. Потому что он понимал: она чувствовала себя совершенно одинокой в этом людском скопище.

Они знали друг друга уже шестнадцать лет. При первом знакомстве в них пробудилось взаимное чувство. Но вскоре отец Робина и мать Пен вступили в брак, и новые ощущения в новой семье превратили их первую неокрепшую любовь в крепкую и верную дружбу — такую, что Робин был твердо убежден: он знает Пен намного лучше и глубже, чем ее мать или ее младшая сестра Пиппа. Сейчас он чувствовал: она не откровенна с ним, что‑то скрывает. Даже хуже — пытается обмануть.

— В чем дело? — вскинула голову Пен, так как он продолжал с недоверием смотреть на нее. — Отчего желание человека удалиться по своим личным делам вызывает подозрения?

Она попыталась рассмеяться.

— Ладно. Увидимся позднее, — примирительно сказал Робин.

Он медленно направился к лестнице, ведущей вниз, Пен пошла в противоположном направлении. Но как только она скрылась из виду в конце галереи, он повернулся и двинулся за ней. Несмотря на некоторую грузность, походка у него была легкой, если не сказать — изящной. Следуя по ее стопам, он попал в узкий коридор за галереей и увидел, как Пен идет по нему торопливой походкой, словно и впрямь спеша в туалетную комнату.