Джил Лэндис: Только однажды

Джемма обвила Хантера руками и тесно прижалась к нему, полной мерой отвечая на жаркий, страстный поцелуй. Когда они наконец разомкнули объятия, у Хантера кружилась голова.

– Неплохой поцелуй для женщины, которая собралась замуж за другого.

– Тот самый, который определенно ведет к остальным вольностям, – сказала Джемма с улыбкой.

– Похоже, ты надумала бежать?

– Что навело тебя на эту мысль?

– Твой отец. Эта сумка.

– На самом деле я отправилась искать тебя. Я хотела нанять тебя отвезти меня в одно знакомое мне местечко выше по реке.

– Как ты узнала, что я был здесь?

– Отец проговорился. Сегодня вечером я узнала, что он снова меня предал…

– Я видел тебя с этим креолом чуть раньше.

– Ты был здесь и ничего не сказал? О Хантер!

Он протянул руку и кончиком пальца смахнул слезу с ее щеки.

– Никогда прежде не видел, чтобы плакали и смеялись в одно и то же время.

Джемма посмотрела вверх, на балкон своего дома.

– Нам нужно поскорее уходить отсюда.

– Нам? – Хантер улыбался как дурак, и это его ничуть не смущало.

– Нам. – Джемма помедлила, глядя ему в лицо. В глазах ее отражались звезды, сверкавшие над ними. – Ты вернулся ради меня… или нет, Хантер Бун? Ты же не собираешься снова произнести речь о том, что ты по натуре одиночка, или как?

– Да, я вернулся и нет, не собираюсь, – прошептал он. Затем он посмотрел на балкон. – Как я понимаю, твой отец не одобрит отъезд дочери из города с неотесанным мужланом из лесной глуши?

– О, Хантер, я прошу прощения за все те оскорбления, которые он мог наговорить тебе. Мне, правда, очень, очень жаль.

– Не беспокойся об этом. На мой взгляд, это даже оправдывает наш с тобой побег. Куда, говоришь, ты решила отправиться на этот раз?

Она снова обвила руками его шею.

– В любое место, куда ты меня повезешь.

Прежде чем Хантер согласился взять ее с собой в гостиницу, где он остановился, Джемме пришлось обещать, что она выйдет за него замуж как можно скорее. Она упросила его подождать хотя бы до тех пор, пока они не приедут в Санди-Шолз.

Гостиничный номер во Французском квартале нельзя было назвать роскошным, но там оказалось чисто и удобно. В ту же минуту, как Джемма вошла в эту комнату и бросила взгляд на кровать, ею овладела странная смесь чувств – застенчивость и вместе с тем невероятное возбуждение. Хантер оставил дверь открытой, чтобы при свете, проникавшем из коридора, зажечь лампу на прикроватном столике. Джемма осталась стоять посреди комнаты, дожидаясь, пока пламя разгорится. Хантер поставил в угол ее сумку, потом закрыл и запер дверь.

Стремясь поскорее обнять Хантера, Джемма бросилась к нему, но он остановил ее на расстоянии вытянутой руки и нахмурился.

– Что у тебя с лицом? – Он указал на распухшую щеку, не касаясь ее.

– Давай не будем говорить об этом. – Глаза Джеммы наполнились слезами.

– Отец тебя ударил, верно?

– Да, – прошептала она в ответ.

– За что? – Глаза Хантера полыхнули холодной яростью, губы вытянулись в жесткую линию.

Джемма сложила ладони вместе и глубоко вздохнула.

– Я поссорилась с ним из-за разговора, который подслушала перед этим, когда он беседовал с Андре Роффиньяком, тем мужчиной, с которым ты меня видел. Отец снова заключил брачное соглашение, не поставив меня в известность и не спросив моего согласия. Я ему сказала, что не собираюсь действовать по его указке.

– Чертов торгаш!…

– Из его слов я поняла, что ты приходил к нам, а он тебя не пустил. Я очень разозлилась и сказала ему, что утратила девственность. Тогда-то он меня и ударил. Потом он запер меня в моей комнате и приставил к дверям охрану.

Хантер пришел в ярость. Раздраженно швырнув свою шляпу на стул и сбросив куртку, он, еле сдерживаясь, спросил:

– Как же тебе удалось ускользнуть?

– Это уже другая история. Давай не будем зря терять время, разговаривая о моем отце. – К ее собственному удивлению, в голосе ее все еще слышалась грусть. Ласково обняв Хантера, Джемма постаралась умерить его гнев. – Со мной все в порядке, правда.

Он зарылся пальцами в ее локоны и развязал ленту, удерживавшую косу. Затем он распустил ей волосы, и они свободно рассыпались по плечам. Склонив голову, он коснулся губами ее губ, и она ощутила такое сладостное томление, что ей захотелось кричать.

Когда поцелуй закончился, Джемма слегка отстранилась и заглянула ему в глаза.

– Я так по тебе скучала, – прошептала она. – Я думала, что со временем станет легче, что я забуду, какие чувства будили во мне твои прикосновения. Я даже молилась иногда, чтобы пришел день, когда я, проснувшись, не стала бы с нетерпением ждать, что вновь услышу твой голос. Я твердила себе, что должна перестать желать тебя, что ты навсегда ушел из моей жизни, но сердце мое не хотело с этим смириться.