Анн Голон: Путь в Версаль

Представители пяти соперничающих банд с криком кинулись друг на друга. Одни выхватили шпаги, другие — ножи и начали колотить, колоть и резать наугад. Кровь текла рекой. А некоторые последовали примеру Каламбредена: брали головы мертвецов и швыряли их, как снежки.

Анжелика хотела убежать, но чьи-то сильные руки схватили ее и поставили перед кафедрой.

Великий Керз, окруженный своей охраной, смотрел на это побоище, покручивая ус. Главный сборщик налогов взял таз с деньгами и прижал его к себе. Идиот и Великий Керз мрачно смеялись. Шарманщик начал играть на шарманке.

Нищенки били, царапали, кусали своих противниц, дикие крики разносились по кладбищу. Анжелика заметила одного старика, он бил своим костылем Жанина по голове, как будто забивал гвозди. Но вдруг его живот проткнула рапира и он упал замертво. Карлик с женами Великого Керза забрался на крышу, покрывающую кафедру, и они стали бросать головы мертвецов в эту воющую и визжащую толпу.

От этих диких криков у людей в близлежащих домах волосы на голове поднимались дыбом. Они просили, чтобы Святая Мария их защитила. Они призывали на помощь всех святых.

Луна медленно уходила за горизонт.

Родогон-цыган и Каламбреден продолжали биться с яростью бешеных собак. Удары следовали один за другим. Они были равны по силе и ловкости. Внезапно раздался крик и цыгана не стало видно, как по мановению волшебной палочки. Паника, страх перед каким-то чудом охватили толпу. Но через несколько минут все услышали его крик. Оказалось, что сильный удар аламбредена опрокинул его в глубину большой общей ямы, наполненной трупами; там он пришел в себя от шока и умолял, чтобы его оттуда вытащили.

Ужасный смех потряс всю толпу, смеялись все, это было каким-то экстазом. Горожане, шедшие на работу, слушая этот дикий смех, крестились: у них тряслись поджилки от страха.

Вдруг зазвонил колокол, объявляя заутреню. Богохульная толпа уходила с кладбища. Совы и дьяволы боятся света. Ночные дьяволы уходили с кладбища «Святых мучеников».

В этом начинающемся рассвете, цвета бледной крови, Каламбреден притянул к себе Анжелику и посмотрел на нее, улыбаясь.

— Она твоя! — прохрипел Великий Керз.

Анжелика вырвалась и побежала к решетке, но чьи-то сильные руки, схватившие ее, парализовали ее движения. Сначала она пыталась отбиться, потом затихла, точно в бреду, и потеряла сознание.

— Ты ничего не бойся в моем дворце, — иронически сказал Каламбреден.

Он сидел на скамье перед Анжеликой, положив свои тяжелые руки на колени. Невдалеке стояла свеча в серебряном подсвечнике, огонек которой тускло поблескивал в свете начинающегося дня.

Очнувшись, Анжелика увидела, что лежит на убогом ложе, заброшенном множеством вещей. Тут были тюки и пальто разных расцветок, сюртуки с позолоченными пуговицами, которые, должно быть, принадлежали знатным сеньорам, различная одежда торговцев и буржуа.

— Ничего не бойся, — повторил Каламбреден.

Она пришла в себя и посмотрела на него рассеянным взглядом. Ее поразил акцент, на котором говорил этот человек. Он был из той местности, где она родилась и выросла. Она прекрасно понимала его.

Вдруг он приблизил руку к лицу и быстрым движением сорвал повязку, потом грязную фетровую шляпу и свой облезлый парик. Теперь перед ней стоял молодой человек с жесткими чертами лица, квадратным подбородком и черными волосами, спадавшими на его широкий лоб. Его темные глаза игриво смотрели из-под густых ресниц.

Анжелика не могла удержать крик, вырвавшийся из ее уст. Она судорожно ловила ртом воздух, хотела крикнуть еще раз, но не могла. Наконец она проговорила, запинаясь, удивленная своим глухим голосом:

— Никола!

Озорная улыбка озарила лицо молодого человека.

— Да, это я. Я очень рад, что ты меня узнала.

Переведя взгляд, Анжелика увидела позади него парик, шляпу, черную повязку. Это было равносильно чуду.

— И это тебя называют Каламбреденом?

Он наклонился и ударил себя кулаком в грудь.

— Да, это именно я — знаменитый вожак, король карманников с Нового моста. Да, — помолчав, сказал он, — много воды утекло с тех пор, как мы с тобой расстались.

Анжелика смотрела на него, продолжая лежать на своем ложе, не двигаясь. Через оконную решетку слабый туман, как дым, проникал в комнату, и ей казалось нереальным, фантастическим все происходящее, казалось, что она сходит с ума. Никола принялся ходить взад и вперед, не спуская с нее глаз.