Джулиана Маклейн - Греховная связь

Он сел в карету и велел кучеру трогаться. Кровь забурлила в его жилах от предчувствия предстоящего вечера.

Лондон, май 1883 года

«Дорогая Адель, наконец настало мое время — мой первый бал в Лондоне. Ты не можешь и представить, как дрожат мои руки от страха, что я здесь не на своем месте, что все будут видеть меня насквозь и поймут, что я им чужая.

Конечно, я надеюсь, что этого не случится, потому что я уже давно стала членом здешнего высшего общества — ежедневные прогулки по Роттенроу, приемы, завтраки, вечерние посещения театра. Это было утомительно, но я приобрела прекрасный опыт, хотя признаюсь, Адель, что мои знакомства были, к сожалению, весьма поверхностными.

Я, конечно, понимаю, что этого и следовало ожидать. Я же нахожусь в Англии, и люди здесь чрезвычайно сдержанны. Я полагаю, что мое беспокойство связано с тем, что произошло с Гордоном два года назад. Должно быть, я человек со странностями. Я жажду приключений, хочу их всем сердцем и в то же время сознаю, как это может быть опасно.

Боже мой, послушай меня. Если я хочу вести достойный, добродетельный образ жизни, я должна забыть об этой ошибке. Я лишь боюсь, чтобы мое сердце не стало слишком неподходящим для этого аристократического места. Временами мне трудно даже улыбаться и быть милой, чего здесь ждут от меня. Я хочу каких-то более глубоких чувств. Большей искренности.

Каким же испытанием для меня это все будет…

Твоя любящая сестра Клара».

Они уже опаздывали на ее первый в Лондоне бал, самый важный бал в ее жизни. Клара Уилсон стояла в дверях будуара своей сестры и смотрела, как сопровождавшая ее на бал миссис Гантер перебирает карточки с приглашениями.

— Убеждена, оно здесь, — сказала миссис Гантер, стряхивая несколько карточек с серебряного подноса на столик красного дерева. — Оно, конечно, должно быть здесь.

Миссис Гантер обладала сильным характером. И была единственным человеком, которому мать Клары могла доверить свою дочь на время их пребывания в Лондоне. Миссис Гантер происходила из очень почтенной американской семьи с очень старыми деньгами, но, к огорчению Клары, ее память уже не была такой крепкой, как прежде.

— Бал будет в… или где-то поблизости от… Белгрейв-сквер. Это-то я, по крайней мере, знаю. Я помню, как София описывала его.

Стуча невысокими каблучками по мраморному полу, Клара пересекла комнату и заглянула через плечо дуэньи. В этот вечер было несколько балов «на или где-то около Белгрейв-сквер».

— Не смогу ли я помочь вам вспомнить, миссис Гантер?

Они должны были найти приглашение как можно скорее, ибо уже опаздывали. …

Миссис Гантер перебирала приглашения. Они все выглядели одинаково — квадратные карточки цвета слоновой кости с высокими титулами и затейливыми надписями, и все они принадлежали старшей сестре Клары, Софии.

Три года назад София стала первой богатой американкой, вышедшей замуж за герцога. Она и ее муж Джеймс были необычайно популярны среди обитателей района, окружавшего Мальборо-Хаус, и в любой момент имели большой выбор приглашений на светские развлечения. И сейчас это очень затрудняло поиски нужной карточки.

— Бал в Уилкшире, Девоншире, Беркли… — читала миссис Гантер. — Нет, нет, нет. Бал у Эллисонов. Не могло бы?.. Подожди, лорд и леди Гриффит… что это?

Миссис Гантер продолжала высказывать догадки, читая имена, а надежды Клары на этот вечер рушились, и разочарование вызывало неприятные ощущения в желудке. Все зависело от этого единственного вечера, и если она не попадет сегодня на бал, второго шанса, возможно, не будет. Ибо ей, Кларе, самой последней из богатых американских невест, прибывших в аристократический Лондон, предстояло пройти испытание. Чтобы быть принятой и одобренной высшим обществом Британии, как это было с ее сестрой, Клара должна была появиться на балу в Лондоне и завоевать одобрение принца Уэльского. Или вернуться в Нью-Йорк, где ее положение в обществе было по меньшей мере ненадежным.

Она попробовала унять волнение, ей не следовало в этот день поддаваться тяжелым предчувствиям. Прошлое осталось в прошлом. Наступило время жить дальше.

— А, — миссис Гантер повернулась к Кларе и протянула ей приглашение: — вот оно! Ливингстоны с Аппер-Белгрейв-стрит. Уверена, это оно. Мы можем идти, моя дорогая.

Клара, до сих пор не замечавшая, что затаила дыхание, глубоко вздохнула. Она разгладила затянутой в перчатку рукой старинные кружева на своем французском шелковом платье и коснулась блестевшего бриллиантами и жемчугом ожерелья на шее. Она первой вышла из будуара сестры, сжимая в руке драгоценное приглашение.