Кайла Грей - Обжигающий поцелуй

Да, уж теперь-то она не станет никому доверять. Есть только один человек, на которого она может рассчитывать всегда и во всем. И этот человек – она сама, Мэдлин Хартуэлл. Только самой себе она может доверить собственную жизнь.

Но главное – не доверять мужчинам, ни одному из них.

Мэдлин проснулась, когда часы в холле пробили три. Она слушала бой часов каждый раз с того момента, как ее ровно в одиннадцать провели в предназначенную для нее комнату. Но Мэдлин не захотела даже приближаться к кровати и предпочла коротать время в кресле у камина, где и заснула ненадолго. Непривычный для лета холод наполнял комнату, и она встала, чтобы помешать угли в камине. Потом, вернувшись в кресло, поджала ноги под себя и тихонько вздохнула, вспомнив свой сон. Ей снова приснились близнецы. Когда она очень нервничала, ей постоянно снились покойные брат и сестра. Как будто бы Роберт и Кэтрин знали, что ей плохо и что она нуждается в утешении. Мэдлин думала о том, какой была бы ее жизнь, если бы близнецы не умерли. Наверное, мама не стала бы колесить по дорогам в той проклятой карете, пытаясь убежать от своего горя. А отец не стал бы пить и играть, и тогда он не пропил бы все, что имел, в том числе и собственную душу. И уж конечно, она, Мэдлин, сейчас находилась бы дома, вместе с ними со всеми – лежала бы в своей теплой уютной постели и видела сны о счастливом будущем.

Увы, вместо этого она сейчас боролась со сном, сидя в кресле, и пыталась хоть что-нибудь придумать… Из-за отца она оказалась в ужасной ситуации, но пока что не находила выхода из нее. Разумеется, в первую очередь ей надо покинуть дом Джеффри Таунсенда, но что потом? Похоже, что потом она и столкнется с самыми серьезными трудностями.

Действительно, куда она пойдет? Вернуться к отцу она не может. Даже если он скажет, что сожалеет о своем поступке, она не сможет вернуться к нему. Никогда. Ей очень больно это признавать, но теперь отец для нее чужой. Этот человек опустился до того, что продал собственную дочь, продал… чтобы иметь возможность и в дальнейшем пьянствовать и играть.

Наверное, она могла бы попытаться найти работу, но где и какую? К тому же она должна найти работу как можно быстрее, так как у нее осталось совсем немного денег – только те, что зашиты в нижней юбке. А без рекомендаций найти работу чрезвычайно сложно. Да и какую?.. Конечно, она могла бы вести уроки музыки и танцев, но в последнее время люди стали забывать о развлечениях и все больше думают совсем о другом – об оружии, о военных кораблях, о том, как лучше обеспечить свою безопасность.

А может, отправиться в Лондон, к тете Элси и кузинам? Да, похоже, у нее нет другого выход. Но добраться до Англии сейчас очень непросто. Блокада по обеим сторонам Атлантики делала путешествия все более опасными, и лишь очень немногие отваживались пересекать океан. Однако у нее, судя по всему, действительно не было выбора… Конечно, она вполне могла погибнуть, пытаясь добраться до Англии, – но не становиться же ей любовницей такого отвратительного человека, как Джеффри Таунсенд…

Только что может ждать ее в Англии? Едва ли тетя Элси обрадуется ее приезду. Старая вражда, о которой Мэдлин немного знала, уже давно разделяла их семьи. К тому же она не знала даже точного адреса тетки.

Внезапно раздался какой-то лязг, и Мэдлин, вздрогнув и выпрямившись в кресле, стала прислушиваться. В следующее мгновение она поняла, что в замке проворачивается ключ. Затем дверь приоткрылась ив полоске света появилась фигура Джеффри Таунсенда. Судорожно сглотнув, Мэдлин спросила:

– Чего вы хотите, мистер Таунсенд?

– Ты нашла какой-то изъян в постели? – спросил он, нахмурившись. – Почему ты в кресле, а не там, где тебе положено находиться?

Таунсенд прикрыл за собой дверь, потом запер ее, а ключ повесил себе на шею, спрятав под рубашку.

– Я не устала, – ответила Мэдлин. – Во всяком случае, мне не хочется спать.

– Понятно, – кивнул Джеффри. – Значит, дожидаешься меня? Должен сказать, я удивлен, но очень доволен, – добавил он, приблизившись к девушке.

Упершись ладонями в подлокотники кресла, Таунсенд наклонился, чтобы поцеловать ее, но Мэдлин тут же отвернулась.

– Значит, вот так? – Он снова нахмурился. – И долго ли ты собираешься изображать скромницу? Может быть, ты думаешь, что это меня забавляет?

– Я не собираюсь забавлять вас, – заявила Мэдлин. – И я предпочла бы вообще вас не видеть, мистер Таунсенд. Вам следует понять, что вы не можете купить меня, пусть даже если и заплатили моему отцу.