Лидия Джойс - Тени в ночи

– Но зачем ей было убивать его? – спросила Ферн. Преподобный Биггс колебался.

– Джон Редклифф был очень жестоким человеком. Может, она и стала его любовницей, но, прежде чем родить ему детей, она гуляла, как говорят, с очень приличным сыном фермера.

– Какой ужас, – тихо сказала Ферн, поняв все, что он имел в виду.

Его преподобие кивнул.

– К несчастью, не менее ужасным можно назвать весь период, когда Шарлотта Горсинг была хозяйкой Рексмера.

Старик погрузился в задумчивое молчание, и Ферн воспользовалась моментом, чтобы сменить тему.

– Я принесла на отправку два письма.

Викарий принял их, положив на свободное место возле стола.

– Я велю миссис Уиллис добавить их в мешок с почтой. Хорошо, что вы напомнили. А у меня есть два письма для вас. – Приподняв поднос с остатками завтрака, он достал из-под него два измятых письма с треснувшими восковыми печатями. – Оба пришли сегодня утром. Боюсь, ваши будут отправлены только завтра.

– Прекрасно, – рассеянно ответила Ферн, увидев собственное имя.

« Почтенной миссис Колин Редклифф » написано было на одном из конвертов рукой Фейт. Господи... Если сестре уже известно, где она, тогда это знают и ее родители, которые наверняка рассержены, что она не сообщила им о происходящем. Второе письмо, в еще худшем состоянии, чем письмо Фейт, было адресовано Колину.

Она положила в карман оба и улыбнулась викарию, упомянув бабочку, которую видела по пути к церкви. Этот мирный предмет занимал их некоторое время, потом они перешли к фауне и флоре болот с их опасностями для несведущих людей. Наконец Ферн попрощалась и встала, заверив старика, что сама найдет дверь и ему не стоит ни подниматься, ни звать миссис Уиллис.

Она вышла из дома священника под унылый моросящий дождь и, раскрыв зонт, направилась по заросшей тропинке к улице. Облака вдали потемнели еще больше, порывистый ветер рвал зонт из рук, и она покрепче сжала его.

Заметив среди коттеджей движение, Ферн невольно остановилась. Когда из-за маленькой хижины появилась женская фигура и свернула в ее сторону, Ферн узнала свою горничную в накинутом мужском плаще, державшую руки под фартуком.

– Здравствуйте, миссис Редклифф, – окликнула ее Абби, выходя на дорогу.

– Доброе утро, Абби, – ответила Ферн, радуясь, что встретила именно ее.

– Да что вы, теперь уже полдень. Доркас Рестон сказала, она купит у меня яиц. Свои она употребила на ваш завтрак, а мои курочки, слава Богу, уже снесли полдюжины. – Абби кивнула на фартук. – Моя большая несушка сидит на яйцах... А еще у меня есть несколько цыплят. И петух.

– Будет мило, – ответила Ферн, не разбиравшаяся ни в петухах, ни в цыплятах.

Абби энергично кивнула:

– Да, мэм. Я могу приготовить несколько откормленных цыплят.

– Звучит восхитительно.

Ферн предпочла бы разговаривать с ней о бабочках, теперь она вполне способна поддерживать умную беседу об этом предмете.

– Мне кажется, вы не очень используете кур, мэм, – с удивительной проницательностью заметила Абби.

– О, я использую. Я люблю их на моей обеденной тарелке и с удовольствием ем на завтрак свежие яйца, но знаю о курах лишь то, что они роются в огороде, а петухи могут с криками гоняться за ними, когда придет желание.

Абби засмеялась:

– Хотела бы я знать так немного, мэм.

Какое-то время они молча шли рядом.

– Доркас Рестон не спрашивала вас сегодня о бумагах?

Ферн даже остановилась.

– Бумаги! Мне уже до смерти надоели эти бумаги.

– Мэм? – Абби выглядела смущенной.

– Прошлым вечером, до того как ты принесла обед, к нам в комнату явился Джозеф Рестон, глупо спрашивал о бумагах, затем побежал наверх и бушевал в спальне над нами. Он меня сильно испугал.

Абби понимающе кивнула.

– Должно быть, после ссоры с женой и прежде, чем Мег подумала, что он разбудил привидение.

– Ссора из-за бумаг? – с проблеском надежды спросила Ферн.

– Насчет их бумаг, – поправила Абби. – Похоже, Доркас Рестон нашла какие-то бумаги на столе в спальне, где сначала были вы, а потом я и Салли там убирались. Она по-настоящему разозлилась, я слышала ее брань в кухне. Они с Джозефом Рестоном стояли за большой колонной, так что я не могла их видеть, зато слышала хорошо. Она говорила мужу, будто она думала, что бумаги у него в полной сохранности. Он ответил, да, но она сказала: «Тогда что это?» А он говорит, дескать это другие бумаги, но она говорит, что как раз те, какие должны быть у них. Потом обзывала его всякими словами, потому что он не может читать. А это нечестно, тут вряд ли кто из нас может читать. Потом он вышел из себя и говорит: «Тогда какие они?» Доркас ему отвечает, это не все, самых важных как раз и нет. – Абби замолчала, чтобы перевести дух. – Так она пока не спрашивала насчет их бумаг?