Хейвуд Смит: Любовник ее высочества

Во всем этом было что-то подозрительное. Очень странно, что отец не потребовал поместье для себя. Филипп был абсолютно уверен, что маршал, будучи самым старшим кузеном умершего герцога, мог легко доказать свои права на наследство герцогства Корбей.

Старший брат Филиппа, Генрих, тоже не хотел беспокоиться об этом. Филипп не сомневался, что Генрих не упустил бы случая, если бы поместье имело реальную ценность. Что же задумал маршал? Что же, власть или деньги привлекло внимание отца?

А, похоже, из поместья не извлечь большого дохода. Не лишенное особого, дикого очарования, Мезон де Корбей и его запущенное хозяйство поглотили последние остатки денег Филиппа. Он только начал приводить все в порядок и разбираться в хозяйстве, как маршал вызвал его к себе и, показав ему брачный контракт, непререкаемо заявил:

«Я позаботился о вашей женитьбе. Обеспечено солидное приданое. Здесь место для вашей подписи, внизу, после подписи королевы. Прошу».

На мгновение Филипп почувствовал себя беспомощным, как в далеком детстве, когда отец, жестоко поколотив, приказал запереть его на несколько дней на голубятне. Может быть, эта женитьба тоже наказание, тюрьма?

Однако Филипп проглотил обиду, и не только из чувства долга, чести, сыновнего послушания или финансовых расчетов. Филипп хотел иметь сына, хотел больше, чем чего-либо в этом жестоком и неустойчивом мире. Женитьба давала ему эту возможность. Да и приданое не помешает.

Он глотнул еще коньяку, наслаждаясь терпкой горьковатостью напитка. Не стоит после свадьбы оставлять здесь этот прекрасный коньяк. Он поселит жену в поместье, а сам вернется к службе при дворе и займет там положенное место. Но теперь уже не как робкий младший сын, чья бедность ограничивала его возможности, вынуждая использовать любовные связи и прибегать к интригам. А в имение он будет приезжать достаточно часто лишь для того, чтобы обеспечить появление на свет сына и наследника.

Он встал, зевая. Теплая волна от выпитого коньяка разливалась по всему телу и чуть кружила голову. С принцессой покончено. Ему действительно пора жениться. А в жены сгодится любая, лишь бы могла родить ребенка. Хорошо бы, чтобы у нее не было дурной болезни и она не была бы совсем глупой.

Не дай бог, горько подумал он, если у нее будет и то, и другое.

Луиза, герцогиня де Монпансье и Великая Мадемуазель, как ее звали все французы, разъяренно металась от стены к стене своего роскошного будуара, как тигрица в клетке. Она нервно то складывала, то раскрывала золотистый веер, и его резкие щелчки в тишине звучали, как удар хлыста.

Как он посмел! – негодовала она. Она одарила своим вниманием это ничтожество, а он отплатил ей тем, что бросил ее.

Она даже себе не признавалась, как много он для нее значит – как часто при одном воспоминании об их близости сладкая дрожь пронзала ее тело; он, как ни один мужчина, умел чувствовать ее настроение, каждую мысль, каждое движение. Она скроет свое негодование. И насладится холодной продуманной местью.

Милый герцог еще пожалеет о том дне, когда решил расстаться с ней!

А что касается этой сиротки-невесты, она быстро расправится с ней, когда придет время. Приятно будет видеть их брачную постель, усыпанную не розами, а только шипами, которых им хватит на всю жизнь.

Резко сложив веер, Луиза упала в кресло возле стола. Веер полетел через комнату прямо в огонь. Она смотрела, злобно улыбаясь, как чернеет и съеживается вышитый шелк.

Может быть, это и к лучшему. Филипп слишком отвлекал ее от единственно важной задачи, на которой необходимо сосредоточить все внимание. Их связь была ошибкой. Любовники должны служить только для развлечения. Она слишком умна, чтобы не знать истинную цену нежных взглядов и лживых признаний мужчин, с которыми делила ложе. Такие встречи лишь ненадолго успокаивали ее страстную натуру. Даже Филипп не смог утолить тоску и опустошенность ее души.

Только такой мужчина, которым со временем станет король Людовик XIV, один способен изгнать бесплодную пустоту, осуществить тайную мечту, мечту, которая все изменит.

Луиза вздохнула, сейчас нельзя расслабляться. Надо привести себя в порядок, подготовиться к великому дню. В сентябре королю Людовику XIV исполнится четырнадцать лет. Коронация состоится через месяц. К этому дню она должна быть готова.

Решив доставить себе хотя бы маленькую радость, Луиза подошла к огромному резному сундуку, отперла его, открыла крышку и благоговейно приподняла угол великолепной мантии, хранящейся внутри. Луиза приложила к щеке холодную полосу меха горностая, окаймляющую мантию, и зарылась лицом в мягкий пурпурный бархат.