Кэтрин Харт - Искушение

— Нет! Не надо! — сказала Аманда, но ее голос прозвучал как-то слабо и неуверенно.

— Надо! — отрезал Грэнт. И прежде чем она успела возразить, его губы сомкнулись над ее твердым соском, то затягивая его, то отпуская. У нее снова закружилась голова, а когда тело его сдавило низ ее живота, она, не в силах сдерживаться, закричала. Она, задыхаясь, извивалась под ним, пронизанная острым, неизведанным еще желанием, которое он пробудил в ней.

Неизвестно, насколько далеко они могли зайти в этой любовной игре. Но тут раздался стук в дверь, и на пороге появился Чалмерс. Трудно сказать, кто из троих был шокирован сильнее. Оторвав губы от ее напряженной груди, Грэнт резким движением оттолкнул от себя Аманду. Ее ноги дрожали, руки судорожно запахивали на груди порванное платье, когда она, скатившись со стола, чуть ли не упала под ноги Чалмерсу. Это еще больше смутило благородного англичанина.

— Я… м-м… Вы приказали известить вас немедленно, когда прибудет мистер О’Брайен, — пробормотал покрасневший Чалмерс, глядя поверх головы хозяина.

— Да, Чалмерс. Спасибо. Передай мистеру О’Брайену, что я скоро выйду к нему. — Лишь легкий румянец на лице выдавал его смущение. Голос его был сух и холоден, как обычно, в нем не было и следа недавнего возбуждения.

— Слушаюсь, сэр. Мне пригласить его в приемную?

— Нет. Пусть сразу идет в главную конюшню. Я встречусь с ним там.

И высокомерно взглянув на Аманду, которая все еще в смущении сидела на полу, добавил:

— Но сначала покажите мисс Сайтс черную лестницу на второй этаж. Я не хочу, чтобы она выставляла свои прелести на всеобщее обозрение.

Аманда вскочила на ноги, как ужаленная, оттолкнув галантно предложенную Чалмерсом руку.

— Только дотронься, — злобно прошипела она, — и я выцарапаю тебе глаза! — И повернувшись от испуганного дворецкого в сторону Гарднера, добавила: — Это касается и тебя! Никогда! Слышишь, никогда больше не распускай свои руки! Или, уверяю тебя, ты пожалеешь об этом!

Он ухмыльнулся и слегка сощурился:

— Это что, вызов, мисс Сайтс?

— Нет. Это обещание, мистер Гарднер. И я получу огромное удовольствие, выполнив его.

— Я подумаю над этим, — сказал он спокойно. Его взгляд скользнул по груди Аманды, и он широко улыбнулся:

— А пока я осмелюсь напомнить вам, что ваше… м-м… хозяйство несколько не в порядке.

Выругавшись, Аманда быстро вышла из комнаты. Полуобнаженная, она сгорала от стыда и унижения, вынужденная дожидаться слуги.

Чалмерс удовлетворил свою мстительность: с достоинством поставив перед Амандой ее туфли, он неторопливо, спокойно проводил ее к задней лестнице, которой обычно пользовались только слуги.

Ужин этим вечером был целым испытанием. Не желая видеть Гарднера за обеденным столом, Аманда решила заказать еду прямо в комнату. Однако ее вежливая просьба была довольно грубо отвергнута миссис Дайвотс, управляющей дома. Она так же, как и Чалмерс, была англичанкой, и не уступала ему в напыщенности.

— Я не намерена потакать вашим капризам и не позволю своим подчиненным делать это, — задрав нос, заявила миссис Дайвотс. — Ужин подается ровно в семь часов в столовую, и если вы проголодались, извольте спуститься туда.

Ошеломленная этой враждебностью, Аманда молча смотрела, как она удаляется, маршируя, словно солдат королевской гвардии.

— Эти люди ведут себя так, будто я убила кого-то, — вслух возмутилась Аманда. — А я попросила всего лишь ужин в комнату, а не бриллианты с королевской короны. Даже заключенным приносят обеды в камеру!

Нравилось ей это или нет — она вынуждена была либо ужинать за общим столом, либо оставаться голодной. А у Аманды всегда был прекрасный аппетит.

И вот она очутилась лицом к лицу со своим врагом. Если ужин был вполне сносен, то общество оставляло желать лучшего. Гарднер начал с того, что бросил взгляд на ее декольте, слегка прикрытое шелковым платком, и с иронией заметил:

— Что за необходимость скрывать то, что я уже имел удовольствие видеть, моя дорогая мисс Сайтс!

Сдерживая свой темперамент, Аманда сухо спросила:

— Не составит ли вам труда побыть истинным джентльменом хотя бы за ужином, мистер Гарднер? Или вы всегда так обращаетесь с дамами?

— Вы полагаете, что вы — дама? Так или иначе, вы не дождетесь от меня ни грамма вежливости.

— Но почему вы так плохо думаете обо мне?

— Возьмем хоть ваш гардероб. Или вашу манеру красить ногти в такой кричащий цвет. Уж не говоря о жевательной резинке!