Лидия Джойс - Порочные намерения

— Как видите, со мной все в порядке, — весело заметила Эм, отталкивая от себя водоворот воспоминаний и эмоций, которые сопровождали лаконичное повествование Варкура. — Быть может, мне надоело получать милостыню от моего единокровного брата, и я, взяв свое наследство, решила начать в Лондоне новую жизнь.

Он нахмурился:

— По-прежнему лжете, Эммелина?

Она опустила глаза.

— Нет. Нет, я не лгу, хотя я рассказала вам только часть правды.

— Вы не намерены рассказать мне, что произошло в ту ночь, не так ли?

— Нет, не намерена. — Она подняла глаза. — Есть вещи, о которых лучше не рассказывать. И вы никогда не сможете проверить истинность моего рассказа, так что все равно в него не поверите. Знайте только: у меня были достаточные основания, чтобы бежать, забыть об Эммелине и оставить ее в прошлом.

— Но вы этого не сделали.

Внезапно почувствовав усталость, она вздохнула и потерла лоб.

— Я пыталась прогнать ее, по крайней мере в течение какого-то времени.

— Чтобы осуществить отмщение? — Он спросил это с таким видом, как будто даже он не верил в это.

Она покачала головой:

— Чтобы начать новую жизнь, в которой Эм опять бы нашлось место.

— Чего я не мог понять. В ваши намерения входило обмануть меня, так почему же вы рассказали мне так много о себе? — тяжело спросил он.

— Я никого не обманывала ради удовольствия, — ответила она. — Вы должны это понять. — Она не хотела подробно разбираться в том, почему он должен это понять, почему это так важно для нее. — Я обманывала вас только тогда, когда вы принуждали меня к этому, ради собственного спасения.

— Вот почему я не могу разоблачить вас сейчас. — Он нахмурился, вокруг рта и глаз залегли морщины, и от этого он стал очень похож на отца. — У меня такое чувство, как будто я вас знаю, Эммелина. Все это может быть ложью, несмотря на правду, которую я узнал, но я не могу ничего поделать с ощущением, что наши души соприкоснулись, хотя бы на мгновение.

Эм грустно улыбнулась:

— Кажется, я говорила вам, что вы найдете рай между моих ног.

Он усмехнулся:

— Как ни странно это звучит, это не так — по крайней мере не совсем так.

— Я знаю, — тихо сказала она. — И хотя бы это не было ложью.

Он задумчиво кивнул:

— Так я и знал, что вы это скажете. Вы должны были сказать это.

— Я не надеюсь, что вы мне поверите, Варкур. Я могу только просить вас об отсрочке еще ненадолго. А потом я исчезну навсегда, подальше от вас и от вашей семьи.

Лицо его было мрачным.

— Я не знаю, сколько еще будет терпеть вас моя мать. Я не стал бы разоблачать вас ни по какой иной причине, если бы ставки не были так высоки и я не боялся бы, что все будет только хуже.

У Эм перехватило дыхание, в ее горле кипели гневные обвинения. Но она проглотила их и сказала ровным голосом:

— Я сделала для нее не больше того, о чем вы меня просили, и гораздо больше, чем собиралась сделать. Я верю, я надеюсь, что после этого дня ей станет немного лучше. Надеюсь, этого достаточно, чтобы примириться со злом, которое я ей причинила, хотя и ненамеренно.

Варкур долго смотрел на нее, и в конце концов кивнул:

— У моей отсрочки есть предел. Я знаю, что вы через два дня устраиваете нечто вроде большой демонстрации своих талантов с помощью миледи моей матери. Я не знаю, что вы задумали, но я не потерплю, чтобы вы использовали смерть моего брата в своих целях. Если я увижу, что вы это делаете, я приложу все усилия, и ваша карьера окончится неожиданно и бесславно.

Сердце ее забилось быстрее. Нужно рассказать ему, что она хочет сделать. Она скрывала свои планы из страха и по необходимости, но теперь новая необходимость заставляет ее быть более откровенной, чтобы он не истолковал ее намерения неправильно.

— Лорд Олтуэйт… — начала было она.

— Нет, — он оборвал ее судорожным взмахом руки, — я не желаю больше слышать, чтобы вы произносили это имя.

Она наклонила голову, стараясь удержаться от мольбы и просьб о прошении. Он держал ее жизнь в своих руках, и она понимала, что не стоит давить на него сейчас, как бы ни было для нее важно, чтобы он все узнал.

— Понимаю. Я даю… — она протянула руку ладонью вверх жестом, выражающим беспомощность, — я даю вам слово, что вашего брата это никак не коснется, сколь бы мало вы ни ценили мое слово.

Он снова кивнул и отошел от двери. Эм поняла это молчаливое приглашение и прошла мимо него к двери. Робко протянув руку, коснулась его щеки, словно хотела запомнить ее тепло, ее жизнь. Он схватил ее руку, поднес к губам и, глядя Эм в глаза, коснулся руки губами. Эм слегка покачнулась, закрыла глаза, борясь с потоком воспоминаний, которые вызвало у нее это прикосновение.