Анна Кэмпбелл: Пленница греха

Гидеон — его настоящее имя?

— Я выхожу.

Чариз замерла, словно ожидала, что он сейчас схватит ее, но он лишь переменил позу и выпрямился. Чариз продолжала искать задвижку.

— Я дал вам слово, что не причиню вам зла, — тихо произнес Гидеон.

— Я знаю, чего стоит слово мужчины.

А, наконец-то!

Дверца распахнулась, и Чариз спрыгнула с подножки. В этот момент мягкий дерн чавкнул под ногами сообщника ее похитителя. Сдавленный крик вырвался у нее в тот момент, когда крепкие руки обхватили ее предплечья.

— Пустите меня!

Она пыталась вырваться.

— Прошу прощения, мисс Уотсон.

Чариз немало удивилась тому, что Акаш осторожно опустил ее на землю и отошел. За спиной ее скрипнули колеса кареты. Через мгновение она увидела рядом с собой сэра Гидеона. Залитый ярким лунным светом, высокий, элегантный, настоящий столичный денди, он смотрел на нее с насмешливым недоумением.

Подошел Талливер. В руке он нес фонарь.

— Что происходит?

Он смотрел на нее как на сумасшедшую. Истерика ее прошла, оставив после себя унизительное осознание того, что она выставила себя дурой.

— У мисс Уотсон сложилось впечатление, что мы привезли ее сюда с дурными намерениями.

Иронические интонации голоса сэра Гидеона и раздраженный взгляд Талливера более чем убедительно продемонстрировали ей, что она пришла к ложному заключению. Внезапно Чариз осознала, что ее спаситель стоит на холоде в одном сюртуке поверх рубашки.

— Вы, должно быть, замерзли.

Чариз здоровой рукой стала стягивать пальто.

— Нет, — резко ответил Гидеон, выставив вперед руку, словно приказывая ей остановиться, но при этом не притронувшись к ней.

Затем более спокойным тоном добавил:

— Мне не холодно.

— Мисс Уотсон, мы остановились, чтобы осмотреть ваши травмы, — сообщил ей Акаш.

Чариз перевела взгляд на сэра Гидеона:

— Вы хорошо разбираетесь в медицине?

Гидеон покачал головой:

— Акаш и Талливер вдвоем могут заменить хорошего врача. И у нас есть кое-какие припасы. Бинты. Мази. Опий для того, чтобы приглушить боль.

— Я не хочу, чтобы меня опаивали опием.

Как бы сильно ни избивал ее Хьюберт, именно угроза Феликса опоить ее и в таком виде передать лорду Дезэю, чтобы тот мог сделать с ней все, что пожелает, заставила ее убежать из Хоулком-Холла. Уже тогда, когда начались ее испытания, она подумывала о том, чтобы сбежать, но все же не решалась покинуть Хоулком, хотя понимала, что ее дом едва ли можно назвать ее крепостью. Так продолжалось две недели. Она могла вынести любые издевательства своих сводных братьев, покуда они гарантировали ей свободу. Понимала, что вне дома окажется во власти любого негодяя, который может встретиться ей на пути. Беззащитная. Беспомощная. Бесприютная.

Но когда сводные братья пригрозили ей неслыханным унижением, опасности, которые поджидают одинокую женщину на дороге, показались ей ничтожными в сравнении с тем, что ждало ее в стенах собственного дома.

Как она ненавидела Фаррелов! Два ее сводных брата, запугивая ее, играли на контрастах. Хьюберт, грубый и неотесанный, с кулаками величиной с детскую голову, и Феликс, коварный и умный. Как бы сильно ни бил ее Хьюберт, по-настоящему она боялась не его, а Феликса.

Акаш, услышав ее решительный отказ, лишь пожал плечами.

— Позвольте мне хотя бы посмотреть, насколько серьезны ваши травмы.

— Будь осторожен. У нее повреждена левая рука, — напомнил ему Гидеон.

— Мой друг, ты знаешь, что можешь доверить ее моим заботам.

Чариз неохотно ступила навстречу Акашу. Акаш осторожно снял с нее пальто и положил его на сиденье кареты.

Чариз стояла перед ними в своем изорванном платье. Ночь выдалась на редкость холодной. Колючий ветер нагонял снежную бурю. Правая рука Чариз вспорхнула к вороту платья. Она старалась держать голову прямо в жалкой попытке преодолеть стыд. Но она знала, что выглядит грязной оборванкой — избитой и беспомощной. Полная луна на ясном небе и фонарь с унизительной отчетливостью освещали следы побоев.

— Присаживайтесь, мисс Уотсон.

Сэр Гидеон достал с задника кареты складной стул и разложил его у нее за спиной. Он также передал ей шаль, от которой несло псиной.

Она с благодарностью опустилась на стул и накинула на плечи шаль. Затем робко протянула руку, показывая ее Акашу. Нахмурившись, тот ощупал ее запястье. Несмотря на то, что он действовал ловко, демонстрируя навыки опытного доктора, Чариз поморщилась от боли.

— Растяжение есть, но перелома нет, — сказал он после осмотра.