«Дай ей что-нибудь. Заставь ее остаться».
— Вот. — Протянутая им монета блеснула в слабом свете. — Возьмите.
Миранда не колебалась. Секунду назад вещица была в его пальцах, а в следующую уже исчезла. Он смотрел, как чертовка рассматривает ее, сведя рыжие, вразлет, брови.
— «Западный лунный клуб»?
— Это не настоящая монета, — сказал Арчер, видя, что она хмурится все сильнее. — Просто глупая безделушка, сделанная людьми, которым нечем заняться. Она мне больше не нужна.
Не нужна, потому что они его вышвырнули. Внутренняя пустота превратилась в боль. Он ненавидел монету и все с ней связанное. Почему из всего, что можно было выбрать в такой спешке, он достал именно ее?
Рыжая бровь выгнулась, когда Миранда изучающе взглянула на него.
— Это чистое золото. — Арчер мямлил как кисейная барышня. В нем вспыхнуло раздражение, но он постарался загнать это чувство поглубже. — Расплавьте ее и продайте, когда возникнет нужда.
Идея почему-то его обрадовала.
Пальцы Миранды сомкнулись на монете.
— Думаете, я слишком горда, чтобы ее взять?
Арчер не сдержал легкой улыбки.
— Напротив. Думаю, вы достаточно прагматичны, чтобы воспользоваться ею как надо.
Арчер не стал предлагать ей пачку банкнот, лежавших у него в кармане. Подарок — это одно. Милостыня — другое.
Зеленые глаза смотрели на него косо.
— Сладкоречивый дьявол. Но вы ошибаетесь. Я не принимаю подарки от незнакомцев.
Он открыл рот, собираясь возразить, когда упрямица резко взмахнула рукой. В воздухе просвистел нож и со стуком вонзился в стену рядом с Арчером.
— Однако согласна на обмен.
О, ему нравилась эта девушка. Не отрывая от нее глаз, он с легкостью вытащил клинок. Тонкая рукоятка с черной эмалью разогрелась от прикосновения хозяйки. То, что она доверила ему свой нож, вызвало у Арчера странное чувство предвкушения. Будто бы впервые за много лет рассвет принесет радость.
— Пусть будет обмен, — хрипло согласился он.
— Теперь уходите, — скомандовала Миранда. — Я не двинусь с места, пока вы не окажетесь далеко отсюда.
Восхитительная категоричность. Внутри у Арчера все сжалось и налилось жаром.
«Пойдемте со мной». Он бы отвел ее в таверну, купил эля и хлеба, дразнил бы, просто чтобы увидеть, что она ответит, наблюдал всю ночь, смеясь над стремлением спутницы командовать всеми и вся вокруг. Но тогда она увидит его. И сбежит. Тяжесть в груди сминала его.
— Желание леди для меня закон.
Миранда вздрогнула. Она не ожидала, что он и правда повинуется, и это вызвало у него усмешку. Господи, когда он последний раз столько улыбался? Грудные мышцы разболелись от смеха. Когда смеялся в последний раз? Не вспомнить.
Им вновь овладело отчаянное томление, ведь в ее решительном взгляде и бесстрашной речи он увидел отражение себя — спасенного. Не прячущегося в тени, но вышедшего на свет. Если и есть в мире больший дар, Арчер о нем не знал. И он не настолько глуп, чтобы отвернуться от такого подарка судьбы.
Дочь Гектора Эллиса. Значит, придется оставить его в живых. В голове у Арчера созрел новый план. Эллис его точно примет, поскольку такой трус согласится на все, только бы спасти свою шкуру. Арчеру требовалось лишь немного времени.
С глубоким вздохом он заставил себя сказать необходимые слова:
— Спокойной тебе ночи, милый Пан.
Лондон, сентябрь 1881 года.
Три года спустя.
— Нет, чуть пониже… Да, да, вон тот. — Губы сами растянулись в улыбке. — Ах, какая прелесть!
Юноша за прилавком зарумянился от удовольствия. И засмотрелся на улыбающиеся девичьи губы чуть дольше дозволенного приличиями.
— Прелестнее я не видел, мисс.
Смелый комплимент стоил его светлой коже очередной волны румянца. Миранда наклонилась ниже, стеклянный прилавок под ее локтями чуть застонал, и продавец сглотнул. Взгляд его метался между ее ртом и полной грудью, казалось, готовой вывалиться из корсета. Бедняга крепче сжал в руках рубиновый браслет.
Как же просто их соблазнять — достаточно просто выгнуть спину! Нормальная женщина порадовалась бы, но Миранда чувствовала только то же, что и всегда: опустошенность, брезгливость и презрение к самой себе.
— Положите его, пожалуйста, — тихо проговорила она и слегка кашлянула. — Дайте мне как следует разглядеть.
Продавец аккуратно пристроил вещицу — на небольшом прилавке уже лежали десятки вынутых им для показа ожерелий и браслетов. Гораздо больше, чем принято, больше, чем стоило бы. Ах, дурачок был так услужлив. Ошибка, ради которой его и одурманивали.
Читать дальше