Серж Голон: Дорога надежды

Она изо всех сил старалась развеселить и приободрить Дельфину, которую колотил озноб.

– И все же откуда взялся столь острый интерес и нашей судьбе?

– Я же говорю: компании, ссудившие денег на ваше плавание к берегам Новой Франции, и приказчики, ответственные за возмещение кредитов, предоставленных королевским казначейством на ваше размещение в колонии, хотят знать о судьбе своих денег и о том, принесла ли их щедрость хоть какие-то плоды. Вполне законное требование, да и не слишком неожиданное: администрация вообще не способна проявлять прыти в таких делах, а тут еще океан, который приходится преодолевать по несколько раз, поэтому нет ничего удивительного, что подобное расследование занимает три-четыре года.

Однако молодая супруга флотского офицера по-прежнему волновалась.

– Не возьму в толк, почему «Компания Богоматери Святого Лаврентия», или как ее там, смеет чего-то требовать. Почти все расходы на экспедицию взяла на себя герцогиня де Модрибур, а все эти общества и компании были созданы лишь для того, чтобы добиться официальных разрешений, в которых обычно отказывают частным лицам. Вместо того чтобы предъявлять какие-то требования, они должны чувствовать себя должниками мадам Модрибур.

– Так, значит, они ее наследники?

– Не было у нее наследников! Что до королевской казны, – продолжала Дельфина, – то она не понесла больших расходов, так что тут и расследовать нечего. Если мне не изменяет память, мадам, то это как раз вы с господином Пейраком пожаловали нам приданое, что-то сомнительно, что им потребовались уточнения, чтобы вернуть долг вам.

– Что верно, то верно!

– Остальное же – белье, разные мелочи, посуда – было получено благодаря благотворительности монахинь из монастыря Святого Семейства…

– Помню, помню… У вас острый ум. Дельфина, вас не застигнешь врасплох. Я передам ваши замечания господину Гарро, которому это все тоже кажется подозрительным. Правда, он утверждает, что еще подозрительнее другое: наше нежелание требовать какого-либо возмещения.

– В любом случае, как бы мы ни оборонялись, сомнение все равно не даст ему покоя, и он до нас доберется. Мы пропали…

– Вы сразу видите ситуацию в трагическом свете, Дельфина. Не надо тут же считать себя побежденной. Кто же этот победитель? Мы начнем с того, что составив список, который ни к чему больше нас не обязывает. Занятие не из приятных, согласна, но оно отнимет у нас не так уж много времени, зато потом мы сможем успокаиваться тем, что сделали все, что возможно, чтобы прогнать эти печальные воспоминания.

– Покончим ли мы когда-нибудь с ней? – горестно вздохнула Дельфина. – Это так на нее похоже – расставлять ловушки, в которые попадаются ни в чем не повинные люди! Из вежливости, желания угодить ты кладешь туда всего лишь палец – добровольно, заметьте, не усматривая в том никакого вреда или польстившись на уговоры, – и в один несчастливый день обнаруживаешь, что тебя затащило туда уже по самую шею, что ты не распоряжаешься уже собственной душой.

Судя по всему, она снова переживала былые горести, которые обрушились на нее, наивную и беззащитную девушку, из-за коварства этой, казалось бы, безупречной благодетельницы.

Анжелика отказалась от попыток рассеять ее уныние бодрыми разговорами и, подсунув бумаги ей под нос, потребовала, чтобы она проверила, точен ли список, составленный различными компаниями, и подумала, устраивает ли ее цифра – двадцать семь королевских девушек, взошедших на «Ликорн» такого-то числа такого-то года с целью способствовать заселению колоний его величества.

– Столько нас и было на пристани в Дьепе, – кивнула Дельфина, уже успевшая заинтересоваться предложенной работой и принявшаяся очинять гусиное перо. Однако в Квебек мы прибыли под вашим водительством в количестве всего шестнадцати душ.

Она отметила галочками некоторые имена и переписала их на отдельном листочке, добавив по несколько слов о судьбе каждой из тех, кому посчастливилось осесть в Квебеке.

Анжелика наблюдала за строчками, выходящими из-под ее пера, довольная хотя бы тем, что бедным девочкам, не имевшим ломаного гроша за душой, которых она подобрала в Голдсборо и доставила в Новую Францию, была уготована неплохая участь.

Жанна Мишо вышла замуж за жителя Бопора и уже порадовала своего сиротку Пьера братиком и сестричкой. Генриетта находилась в Европе вместе с мадам Бомон, которая позаботится о ее будущем. Катрин де ла Мотт жила в Труа-Ривьер, и Анжелика виделась с ней и ее семейством по пути в Монреаль.