Лиза Клейпас - Соблазни меня в сумерках

— У меня задержка, — задумчиво сказала Поппи, завязывая пояс своего белого халата.

Гарри, уже сидевший за завтраком, встал и придержал для нее стул.

— Я не знал, — отозвался он, чмокнув ее в щеку, когда она садилась, — что у тебя назначена встреча на сегодняшнее утро.

— Не в этом смысле задержка. В другом. — Видя его недоумение, Поппи улыбнулась: — Я имею в виду задержку месячных.

— О! — Гарри уставился на нее с непроницаемым видом.

Поппи налила себе чай и бросила в него кусочек сахару.

— Прошло всего лишь два-три дня по сравнению с обычным сроком, — сообщила она нарочито небрежным тоном, — но у меня никогда раньше не было задержки. — Она забелила чай молоком и сделала осторожный глоток, глядя на мужа поверх ободка чашки и пытаясь угадать его реакцию на новость.

Гарри судорожно сглотнул. Его лицо порозовело, придав его зеленым глазам необычайную яркость.

— Поппи… — Он вынужден был остановиться, чтобы вдохнуть воздух. — Ты думаешь, что ждешь ребенка?

Поппи улыбнулась, испытывая радостное волнение и некоторую нервозность.

— Да. Но нужно подождать несколько дней, чтобы удостовериться. — Гарри молчал, и ее улыбка поблекла. — Конечно, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал прозаически, — тебе потребуется время, чтобы привыкнуть к этой мысли, и только естественно…

— Мне не нужно время.

— Правда? — Поппи ахнула, когда его сильные руки подхватили ее со стула, пересадили к нему на колени и крепко обняли. — Значит, ты хочешь ребенка? — спросила она. — Ты не против?

— Против? — Гарри прижался лицом к ее груди, видневшейся в вырезе халата. — Поппи, нет слов, чтобы описать, как я хочу ребенка. — Он поднял голову, и у нее перехватило дыхание от глубины эмоций, написанных у него на лице. — Мне всегда казалось, что я обречен на одиночество. А теперь у меня есть ты… и ребенок…

— Я еще не совсем уверена, — отозвалась Поппи и улыбнулась, когда он осыпал ее лицо поцелуями.

— В таком случае я постараюсь, чтобы не осталось никаких сомнений. — Не выпуская ее из объятий, Гарри поднялся со стула и направился в спальню.

— А утреннее расписание? — запротестовала Поппи.

И Гарри Ратледж произнес три слова, которые не говорил никогда в жизни:

— К черту расписание.

В этот момент дверь дрогнула от решительного стука.

— Мистер Ратледж? — раздался голос Джейка Валентайна. — Я принес отчеты управляющих…

— Позже, Валентайн, — отозвался Гарри на пути в спальню. — Я занят.

— Слушаюсь, сэр, — донеслось из-за двери.

Позже в тот же день…

Неожиданное возвращение Лео в Гемпшир привело семейство Хатауэев в состояние радостной суеты. Горничные спешно готовили его спальню, а лакей поставил на стол еще один прибор. Семья тепло встретила его. Меррипен налил всем великолепного вина, когда они собрались в гостиной, ожидая, пока подадут обед.

— А как насчет заказа на проектирование оранжереи, о котором ты говорил? — поинтересовалась Амелия. — Ты передумал?

Лео покачал головой:

— Проект пустяковый. Я набросал общий план прямо на месте. Кажется, они довольны. Проработаю детали здесь и пошлю окончательные чертежи в Лондон. Впрочем, не важно. У меня есть кое-какие новости, которые могут вас заинтересовать. — Он продолжил, рассказав о похищении и спасении Гарри и последующем аресте Эдварда Кинлоха. Рассказ сопровождался изумленными возгласами, выражениями тревоги и похвалами Лео за его участие в этом деле.

— Как Поппи? — спросила Амелия. — Определенно, ее жизнь не назовешь воплощением спокойствия и безмятежности, на которые она надеялась.

— Счастливее, чем когда-либо в жизни, — ответил Лео. — Думаю, Поппи смирилась с мыслью, что невозможно избежать жизненных бурь и невзгод, но можно найти спутника, чтобы встретить их достойно.

Кэм, державший на руках своего темноволосого сына, улыбнулся:

— Неплохо сказано.

Лео поднялся и отставил в сторону бокал.

— Пойду умоюсь перед обедом. — Оглянувшись по сторонам, он изобразил легкое удивление. — Я не вижу Маркс. Надеюсь, она спустится к ужину. Мне не хватает хорошей ссоры.

— В последний раз, когда я видела ее, — отозвалась Беатрикс, — она обшаривала дом в поисках своих подвязок. Доджер украл все до единой из ее комода.

— Беа, — промолвила Уин, — не следует упоминать о подвязках в присутствии мужчин.

— Ладно. Но не понимаю почему. Все знают, что мы их носим. Зачем делать вид, что это секрет?