Эмилия Остен - Приметы любви

— Я заставила их поклясться на Библии, что они не хранят никакого медальона в память о матери, а также не привезли дорогих серег, ниток жемчуга, диадем и прочей экзотики, — закончила Ребекка. Лиззи что-то пискнула, а Пэт еле успела открыть рот, чтобы сказать что-то в свое оправдание, но мисс Эндрюс сердито взмахнула рукой, призывая их к молчанию. — Кто бы мог подумать, что девочки найдут лазейку в наших словах: каргас достался им от отца, а не от матери, и он не является украшением!

Кэролайн не сдержала улыбки, а Артур, человек мягкий, видя эту сцену всеобщего покаяния, преисполнился сочувствия. Ему было жаль и пожилых леди, винивших себя за свою непредусмотрительность, и девушек, пусть и совершивших глупость, но, по сути, являющихся еще детьми, слабо разбирающимися в людях и жизни. Восстание в Индии, путешествие, переезды — кому и когда они могли довериться? Роберту, увлеченному флиртом с Кэролайн и состязанием с ее поклонниками? Лоуэллу, запутавшемуся в долгах своей матушки? Теткам, готовым по-первости попрекнуть куском хлеба?

Всего этого он, конечно, вслух произносить не стал, но разговор в другую сторону попробовал перевести:

— Думаю, нам не стоит сейчас валить вину на девочек или их опекунш. И те, и другие все сделали правильно, а украсть каргас могли у них в любую минуту.

— Если бы я не вынесла его из дома… — пробормотала Лиззи.

«То проболталась бы еще кому-нибудь, как и любая другая девушка, не способная хранить тайны», — подумал Артур, и мысль эта так ясно читалась в его взгляде, что Кэролайн даже пришлось предупредительно взять брата за руку.

— То рано или поздно вы стали бы жертвами воров или грабителей, — закончила Кэролайн. — И это просто чудо, что каргас оказался всего лишь в руках жадных до блестящих вещей цыганских мальчишек.

Взгляды присутствующих скрестились на Лоуэлле, которому не оставалось ничего иного, кроме как развести руками.

— Я догнал воришек, но не смог справиться с ними в одиночку, пропустил удар по голове, и…

— И почти через сутки, пролежав на холодной земле и еле придя в себя, опять пустился в погоню, — добавил Роберт, пресекая новый поток бессвязных оправданий.

Эдвин Лоуэлл, вызывающий у него симпатию своей бездумной отвагой, одновременно с этим раздражал Вуда способностью превращаться в тряпку при разговоре о женщинах, матери или Лиззи, и уж тем более в присутствии хотя бы одной из них. И если безволие Артура в подобных же случаях можно было расценить как желание сохранить собственное спокойствие, то Эдвин откровенно боялся. Весь путь от Солсбери до Брайтона он строил предположения, как построить линию защиты и какие свидетельства своей невиновности предоставить. Кэрри откровенно высмеивала его страхи, Артур и отложивший личные дела ради этой поездки Кайл уверяли, что доказывать очевидное не имеет смысла, а Роберт… Роберт понимал, что на последнем объяснении в доме мисс Эндрюс участие его и Кэрри в деле о похищенном сокровище сестер Беккет можно считать законченным.

И Кэролайн вернется к своей яркой и веселой жизни, а ему придется отвыкать от ее ежедневного присутствия рядом. Как все это грустно, и непонятно, что делать дальше, по сравнению с вполне определенными целями девочек: свалившимся на голову богатством все же надо распорядиться с умом.

— В этом весь наш Эдвин, — гордо добавил Кайл. — Его поступок подобен настоящему подвигу — и я горжусь таким другом!

— Получить по голове — подвиг? — уточнила Ребекка.

— Преследовать табор по всему острову, па гнать его на ярмарке в Солсбери и в одиночку посетить вардо цыганского главаря, вновь вступив в неравный бой! — горячо воскликнул Кайл.

— Предположим, я тоже одна ходила к табору и разговаривала с цыганами, — вдруг встряла Патриция. — И для этого мне не пришлось ввязываться в драку, цыгане — обычные люди, просто ведущие другой образ жизни. И если бы не моя вера мистеру Вуду и его уважаемым друзьям, — девушка кивнула в сторону Артура и Кэрри, — я бы ни за что не поверила подобным оправданиям. «Ударили по голове», «бежали», «украли каргас», «выдрали камень из оправы», «старые легенды» — слова из телеграммы я помню наизусть, но все еще не знаю, кто нарушил закон: кочевые кузнецы или человек, покидающий друзей в трудную минуту?

— Но, милая, — осадила ее Элис, — мы же договорились не упоминать о…

— А я сейчас не о Лиззи, — фыркнула Патриция, вставая и размахивая каргасом. — А о поспешном отъезде мистера Лоуэлла из Индии накануне кровопролитных боев, в которых погибли его товарищи и командир.