Мэдлин Хантер - Соблазн в жемчугах

— За это прошу меня простить. Я думала, что через несколько месяцев меня сочтут погибшей. Ведь было очевидно, что я утонула в Темзе. Мне и в голову не пришло, что пройдет два года, а по закону я все еще буду считаться только пропавшей.

— Вы говорите об этом с такой уверенностью. Полагаю, вы все заранее спланировали?

— Да. В том смысле, что не хотела, чтобы вы и Бертрам меня разыскивали, поэтому решила, что будет лучше, если я какое-то время буду считаться мертвой.

«Да, я сделала это намеренно. Простите, что вам пришлось это пережить».

— Думаю, что кто-то все же скорбел по мне, — наконец сказала она, словно раскаявшись. — Мне жаль, что я причинила им боль.

— Значит, в вашем плане не все было продумано.

— Да. Вы неожиданно меня нашли, и в этом мое единственное утешение. Теперь все скоро узнают правду.

Он начал мерить шагами комнату, не зная, как подступиться к тем вопросам, которые не давали ему покоя. Он чувствовал на себе ее настороженный взгляд, и от этого его настроение не улучшалось, а скорее наоборот.

— Вы пытаетесь подобрать подходящие слова, чтобы поинтересоваться состоянием моей девственности, не так ли, лорд Хоксуэлл? Я думаю, что это главное, что вас заботит.

Ее откровенность поразила его.

— Это всего лишь один из вопросов, которые я хотел бы вам задать, Верити.

— Позвольте мне успокоить вас. Не было ни какой-либо грандиозной любовной связи, ни даже обычной. Я все еще девственница.

Он был рад это услышать. Но другой мужчина все же мог существовать. Это было самым логичным объяснением, но разговор об этом разумнее было бы пока отложить.

— А как насчет вас, лорд Хоксуэлл? Раз уж мы затронули эту тему… позвольте узнать, каково было состояние вашей нравственности в мое отсутствие?

Она опять его удивила. В ее глазах блеснула насмешка.

— Я читала все газеты и все бульварные листки, — сказала она. — Моя близость к Лондону позволяла мне получать информацию о происходящем в высшем обществе. Если мы сравним наши добродетели, то согласитесь, что у вас почти нет права ставить под сомнение мое целомудрие.

Как, черт возьми, получилось, что он оказался побежденным?

— Я думал, что вы умерли. Вы знали, что я жив.

Она опустила глаза.

— Ни один суд не признал меня умершей, так что я считалась пропавшей. Я говорю лишь о том, что мне известны все ваши любовные связи. Мне в общем-то это безразлично, но я надеюсь, что вы не настолько лицемерны, чтобы продолжать разговор на эту щекотливую тему.

Он попытался подавить свое раздражение, вызванное тем, что она уже дважды взяла над ним верх в вопросе, в котором у нее не должно было быть ни единого козыря.

Однако раздражение одержало победу. Он скрестил руки на груди и пригвоздил ее взглядом.

— Так вы собираетесь рассказать мне, зачем все это сделали? Думаю, что я имею право знать.

Ее хладнокровие, кажется, дало трещину. В глазах блеснули слезы. Но по выражению ее лица было видно, что она ничуть не раскаивается и не испытывает страха. К тому же она встала, будто решив, что должна стоять с ним на равных, а не смотреть снизу вверх.

— Я скрылась, потому что больше не была нужна для осуществления вашего с Бертрамом грандиозного плана. За эти два года каждый получил все, что хотел, как и ожидалось от этого брака. Вы получили деньги, Бертрам продолжал контролировать бизнес моего отца, а Нэнси обзавелась связями, о которых мечтала. Вам был нужен этот брак, а была ли я жива все это время, не имело никакого значения.

Отразившееся на ее лице самодовольное удовлетворение чуть было не вывело его из себя.

— Все получилось не так, как вы думаете, Верити, уверяю вас. Закон в подобных ситуациях гораздо сложнее, чем вы предположили.

Это заявление так ее поразило, что она даже слегка покачнулась. Отлично.

— Что вы этим хотите сказать?

— Ничего на самом деле не получилось. Все находится в подвешенном состоянии. Равно как и я, черт побери.

— Вы хотите сказать, что не получили ничего? Не получили доступа к фондам моего наследства? Никаких доходов за эти два года?

— Ни единого пенса.

По ее лицу пробежала тень беспокойства.

— То, что вы меня нашли, для вас еще большее несчастье, чем я думала. Если все это время вам было отказано даже в малой части моего наследства, боюсь, что вы никогда не согласитесь быть благоразумным.

— Я весьма благоразумен. А также очень терпелив. Большинство мужей отреагировали бы совсем по-другому.

Она напряглась, словно это была угроза, хотя в его намерения не входило запугивание. Было похоже, что она ожидает удара. Это оскорбило его и вызвало еще большее раздражение.