Линси Сэндс - Горец-дьявол

— Ранения головы бывают очень коварны, сэр, — решительно сказала она. — Их нельзя оставлять без внимания. И вы должны быть осторожны, чтобы случайно не потревожить рану во сне или как-нибудь еще.

— Я в порядке, — повторил незнакомец голосом, больше похожим на рычание.

— Я хочу сама оценить ваше состояние, — заявила Эвелинда, отпуская поводья Леди и подходя ближе к реке.

Она склонилась над водой и смочила край принесенного с собой платья. Но все ее действия оказались напрасны. Незнакомец успел разуться, войти в реку и подставить голову под струю водопада.

— Черт побери! — пробормотала Эвелинда, раздосадованная тем, что сама не додумалась до такого простого решения, вместо того чтобы снова мочить юбку. Вздохнув, она разложила платье сушиться на том валуне, где недавно сидела и дрожала, и прошла вдоль берега к водопаду.

— Идите сюда, я посмотрю, — сказала она после того, как он выпрямился, откинул волосы с лица и вышел из воды.

Он поднял брови, удивляясь ее требовательному тону, но подошел к ней и повернулся спиной. Эвелинда обвела взглядом его могучую фигуру и пришла к выводу, что в таком положении рану осмотреть никак не удастся. Уж слишком велика была разница в росте — он был выше на целый фут.

— Вам нужно сесть вот сюда. — Она взяла его за руку и потянула к стволу упавшего на краю поляны дерева.

Мужчина послушно сел, и она принялась внимательно осматривать его рану. После смерти матери она под руководством более опытной Милдред ухаживала за ранеными и больными в их поместье и заметно преуспела на этом поприще. Эвелинда привыкла командовать взрослыми воинами, как малыми детьми, и искренне была убеждена, что только так и нужно обращаться с больными и ранеными мужчинами. Весь ее опыт ясно показывал — стоит только мужчинам занемочь, и они становятся совершенно беспомощными, хуже любого ребенка.

— Так-так, — пробормотала она, тщательно изучая затылок незнакомца. Ссадина все еще кровоточила, но она была не очень глубокой. — Выглядит не так уж плохо.

— Я же говорил вам, что я в порядке, — мрачно сказал незнакомец, поднимая голову.

— Но вы потеряли сознание, сэр, — настаивала Эвелинда. — Позвольте мне взглянуть на ваши глаза.

Он запрокинул лицо, и она приступила к осмотру. Похоже, и с глазами все было хорошо. Более чем хорошо. Они были замечательно красивыми: большие, темно-темно-карие, почти черные, опушенные длинными черными ресницами. В остальном его лицо выглядело довольно грубым: резко очерченные скулы, прямой нос, хорошо очерченный рот…

Взгляд Эвелинды пробежал по узкой верхней губе и остановился на нижней, которая, напротив, была очень полной и, судя по всему, мягкой. Не успев хорошенько подумать, Эвелинда поддалась любопытству и провела пальцем по пухлой поверхности. Губа действительно оказалась мягкой. И тут Эвелинда спохватилась, что ведет себя неправильно. Чувствуя, как краска стыда заливает лицо, она резко опустила руки.

— Там просто был кусочек грязи, — солгала она и попыталась сделать шаг назад. Однако незнакомец зажал ее коленями, и Эвелинда оказалась в ловушке. Она не испугалась, нет, но впервые почувствовала смутные опасения, связанные с этим мужчиной.

— Вы тоже поранились, когда упали, — заметил Дункан с явным неудовольствием. — У вас синяки.

Эвелинда прикусила губу и попыталась сделать вид, что все это к ней не относится. Его взгляд тем временем медленно скользил по ее телу, пока не остановился чуть ниже левой груди. От действий Дункана по коже Эвелинды пробежала странная мелкая дрожь.

— И здесь тоже.

Она посмотрела вниз в полном замешательстве. От падения в реку у нее, конечно, образовались синяки, но он никак не мог видеть их сквозь ее нижнюю сорочку, как же он?..

Все вопросы отпали сами собой, когда Эвелинда обнаружила, что ее сорочка, все еще влажная, абсолютно прозрачна. Она отчетливо увидела несколько темных пятен под прилипшей тканью. Одним из этих пятен был большой неровный синяк на бедре, другим — такой же, если не больше, синяк на ребрах под грудью. Но кроме синяков, отлично просматривалось и все остальное: темные соски демонстративно просвечивали сквозь мокрую рубашку и золотистый треугольник в самом низу живота откровенно выступал над бледной кожей.

Задохнувшись от ужаса, Эвелинда попыталась вырваться и как-то прикрыться, однако Дункан крепко держал ее за руку.

— И здесь.

Эвелинда в полной прострации посмотрела на свою руку, которую он слегка поворачивал. Она уже видела все эти ушибы раньше, они были от ударов о камень в реке, а не от падения с лошади, как он думал. Но в данный момент ее занимали совершенно другие проблемы, например, та, что она стоит перед мужчиной практически голая. Когда он наклонился, чтобы рассмотреть ссадину на ее руке, Эвелинда непроизвольно вздрогнула и застонала, в полной неподвижности затаив дыхание. Дункан же продолжал изучать место ушиба. Почему-то именно этот синяк привлек его особое внимание, и он осматривал его чуть дольше, чем остальные. Эвелинда напряглась. Размеренные вдохи и выдохи Дункана вызывали нежные колебания воздуха вокруг ее вздрагивающего соска, и от каждого такого колебания ее пронизывал непривычный трепет. Дункан поднял свою руку и легко пробежал пальцами по пятну, даже не заметив, что его запястье задело сосок.