Джулия Лэндон - Скандальная женитьба

По иронии судьбы клан Билов выбрал Ньютона своим лэрдом и оставил Карсону немного пахотной земли, несколько лет обрабатываемой Ньютоном.

Поскольку Ньютон и Шарлотта не любили замок Бил, они решили оставить его клану. Тем более что Лиззи, выйдя за Джека, передала им Торнтри. Они с Джеком поселились в замке Ламборн, к великой радости людей немногочисленного клана Хейнсов, которых он, в сущности, не знал, но которые стали его обществом. Джек поддерживал отношения со старыми друзьями, время от времени кто-нибудь бывал у него в Шотландии. Прошлым летом приезжал Линдсей с женой Эвелин и маленькой дочкой.

Он был счастлив представить Линдсеям своего сына. Они с Лиззи назвали его Джеймсом в честь Ньютона. Оказалось, что у него тоже есть имя.

Решив избавить Джека от болезненных воспоминаний детства, Лиззи занялась переустройством замка Ламборн и обратилась к Фионе за помощью. В результате Фиона с Дунканом Бьюкененом много времени проводили у них, и Джек стал искренне восхищаться Бьюкененом, забыв старую неприязнь. Они даже полюбили охотиться вместе, хотя ни один не признавал другого лучшим охотником.

Постепенно замок изменился. Теперь это было счастливое место.

Тем не менее летом Джек и Лиззи вернулись в Торнтри, потому что Шарлотта очень боялась первых родов в одиночестве. Как-то воскресным днем они сидели на террасе, построенной Ньютоном. Дугал, который решил остаться на службе у лэрда Ламборна, был нянькой маленького Джеймса и сейчас возил его на деревянном пони.

Налив мужу глоток виски, Лиззи передала ему стакан. Джек сердито принял его и, не обращая внимания на своих компаньонов, смотрел в сад, который стал намного чище и светлее. Он слышал, что у мистера Кинкейда теперь был помощник. Мальчик Лахлан из замка Бил учился под его опекой искусству садоводства.

— Все еще сердишься? — Лиззи положила руку на плечо мужа и любовно сжала его.

— Не буди во мне зверя, девушка, — предупредил ее Джек.

— Обидчивый, как ребенок, — вздохнула Шарлотта.

— Нисколько. Ты должна признать, что я стреляю не хуже, чем она. Все дело в ветре!

— Это был легкий бриз, — заметил Ньютон. — Он не способен отклонить стрелу.

Лиззи засмеялась:

— Ты не можешь признать, что женщина лучше тебя стреляет из лука.

— И скачет на лошади, — прибавил Дугал. — Она лучше скачет, милорд, чем вы.

— Спасибо тебе, Дугал. Может, ты считаешь, что она и рыбачит лучше меня, а?

Шарлотта фыркнула. Дугал взглянул на Лиззи, затем неопределенно пожал плечами и сказал Джеймсу:

— Идем, мой славный мальчик. Давай погуляем среди цветов, которые твой дядя Ньютон сумел вернуть к жизни.

Он подхватил малыша одной рукой и спустился по каменным ступеням в сад.

— Право, Джек, ничего особенного здесь нет. Для горца обычное дело хорошо стрелять излука, ездить верхом и ловить рыбу. Ведь это наша жизнь.

— Лиззи, дорогая, помощи от тебя не дождешься, — проворчал он.

— Но ты очень хорошо готовишь, — сказала Шарлотта. — Миссис Кинкейд до сих пор вспоминает тот день, когда у нее болела спина и ты испек хлеб под ее руководством.

— Думаю, все мы согласимся, что это было исключением. Одна буханка хлеба не делает меня пекарем.

— Да, но у тебя определенно есть к этому талант.

— И разжигать огонь, — прибавил Ньютон. — Очень ловко, когда нужно зажечь торф.

— И это все? — проворчал Джек.

— Еще вышивание, — сказала Лиззи.

Он с рыком прыгнул к жене, но та отскочила и, подобрав юбки, бросилась прочь.

— Хорошо бегаешь, леди Ламборн! — крикнул он ей вслед.

Лиззи очень нравилось, как это звучит — леди Ламборн.

Она быстро оглянулась, Джек уже догонял ее. Взвизгнув, она проскочила сквозь французские двери, но муж схватил ее за талию и прижал к своей груди.

— Значит, ты хотела сбежать, девушка? Сейчас я тебя накажу.

Она со смехом развернулась в его объятиях.

— Накажи меня, Джек. Заставь меня плакать.

— Если только я смогу заставить тебя плакать от счастья, что я и делаю каждый день. Но тогда нам лучше уединиться, пока Ньютон еще не решил, что мне пора зажигать торф. Парень ведет себя так, будто он здесь чертов лэрд.

Лиззи засмеялась, и они поспешили украсть еще миг блаженства, прежде чем вернуться к повседневным делам.