Бренда Джойс: Приз

Глаза Сары расширились, и она шагнула назад.

— Синьор Россини! Вы слышали, что мне сказала эта деревенщина?

Вирджиния вскинула голову:

— Этой деревенщине принадлежит плантация в пять тысяч акров. И если я разбираюсь в математике, это делает меня гораздо состоятельнее тебя, мисс Танцующая Дура.

— Ты просто завидуешь, — прошипела Сара, — потому что ты такая тощая и безобразная, что никому не нужна, — вот почему ты здесь!

Вирджиния опустилась на каблуки. Что-то болезненно сжалось у нее внутри, так как Сара говорила правду. Она никому не нужна и была совсем одна.

Сара видела, что ее укол достиг цели, и улыбнулась.

— Все знают, что тебя прислали сюда до твоего совершеннолетия. Это целых три года, мисс Хьюз! Ты будешь старой и сморщенной, прежде чем вернешься домой на свою ферму.

— Довольно! — вмешался синьор Россини. — Обе леди, подойдите к…

Вирджиния не стала дослушивать остальное. Она повернулась и выбежала из бального зала, уверенная, что ее сопровождает хихиканье, и ненавидя других девочек, учителя танцев, всю школу и даже родителей… Как они могли оставить ее?

В коридоре Вирджиния уселась на пол, прижимая к груди тощие колени и молясь, чтобы боль прошла. Она ненавидела даже Бога, потому что Он забрал ее родителей одним страшным ударом в ту дождливую ночь прошлой осенью. «О, папа, — шепнула она, уткнувшись в худое колено. — Мне так тебя не хватает».

Вирджиния знала, что не должна плакать. Она бы скорее умерла, чем позволила кому-нибудь видеть ее плачущей, но еще никогда не чувствовала себя такой заброшенной и одинокой. Она вспомнила солнечные дни, когда вместе с отцом объезжала верхом плантацию, и вечера у камина, когда мама вышивала, а папа читал. У них был дом, полный рабов, которых она знала с рождения. Была Тилли, ее лучшая подруга во всем мире, несмотря на то что была домашней рабыней и на два года старше Вирджинии. Она крепче обхватила колени, глубоко дыша и быстро-быстро моргая. Ей потребовалось время, чтобы взять себя в руки.

Когда ей это удалось, Вирджиния выпрямилась. Что сказала Сара? Что ей придется оставаться в школе до совершеннолетия? Но это невозможно! Ей только исполнилось восемнадцать, значит, она должна оставаться в этой жуткой тюрьме еще три года.

Вирджиния встала, не заботясь о том, чтобы отряхнуть пыль с черной юбки. Прошло уже немало времени с тех пор, как погибли ее родители, но, хотя директриса школы предложила ей снять траур, Вирджиния резко отказалась. Она будет вечно оплакивать отца и мать. Ей до сих пор непонятно, почему Бог забрал их.

Конечно, эта ведьма Сара Луис сама не знает, о чем говорит.

Расстроенная Вирджиния поспешила по обшитому деревянными панелями коридору. Ее единственным родственником был дядя, Хэролд Хьюз, граф Истфилд. После смерти родителей он прислал ей соболезнования и указания отправиться в школу Мармотт в Ричмонде, так как теперь он ее официальный опекун. Вирджиния едва помнила все это — тогда ее жизнь свелась к боли и горю. В один прекрасный день она оказалась в школе, не вполне помня, как добралась туда, и лишь смутно припоминая прощальные объятия с Тилли. Когда первоначальная острота горя несколько притупилась, Вирджиния и Тилли обменялись несколькими письмами — Суит-Брайар находился в восьмидесяти милях от Ричмонда и всего в нескольких милях от Норфолка. [10] Норфолк — порт на юго-востоке штата Вирджиния. Вирджиния узнала, что граф стал опекуном ее состояния и распорядился, чтобы все хозяйство велось как до смерти его брата. Если бы Сара была права, Тилли, конечно, сообщила бы ей об ужасном намерении ее опекуна. Если она сама об этом знала…

Мысли о Тилли и Суит-Брайар вызывали тоску по дому. Желание вернуться домой внезапно стало непереносимым. Многие девушки ее возраста были помолвлены или даже замужем и жили со своими домочадцами. Родители Вирджинии никогда не заводили разговора о браке, за что она была им благодарна. Вирджиния не думала, что с ней что-то не так, но брак и молодые люди никогда не занимали ее мысли. Вместо этого с пяти лет, когда Рэндалл Хьюз впервые посадил ее на лошадь перед собой, она каждый день работала бок о бок с отцом. Вирджиния знала каждый дюйм Суит-Брайар, каждое дерево, каждый лист, каждый цветок. Плантация имела всего сотню акров, а не пять тысяч, но Сара Луис нуждалась в уроке. Она знала все о табаке, знала лучшие способы его сеять, лучшие способы сушить собранные листья, знала лучшие аукционные дома. Как ее отец, Вирджиния следила за ценами с интересом и надеждой. Каждое лето она и отец спешивались и ходили среди табачных полей, собирали листья, не боясь испачкать руки, вдыхали их сочный аромат, обсуждали качество урожая.