Виктория Холт - Дочь регента

— Я пойду на свадьбу Марии, — холодно произнесла Шарлотта.

Леопольд встал, щелкнул каблуками, поклонился и вышел.

Первая ссора... Шарлотта не могла этого вынести. Леопольд ею недоволен! Он никогда не смотрел на нее таким ледяным взором.

«И все же если я захочу пойти, то пойду, — сказала она себе. — Пусть он мой муж, но он не должен забывать, что это я буду королевой Англии, а он всего лишь мой супруг».

Что бы ей надеть на эту свадьбу? Надо бы что-то особое... Платье из золотой парчи... серебряное не подходит, ведь она уже замужняя женщина.

Однако Шарлотту не утешали мысли о платье, не успокаивало то, что она настоит на своем. На самом деле ей не хотелось настаивать. В глубине души ей хотелось только ублажать Леопольда.

«Нет, я должна помнить, что в один прекрасный день я стану королевой! И он пусть об этом не забывает!»

Какой несчастный день! Леопольд ее избегал, а когда она виделась с ним в присутствии других людей, он держался отчужденно.

Ах, он, конечно, прав. Врачи же сказали, что ей не следует ходить на свадьбу. Как глупо она себя вела и как, должно быть, разочаровала Леопольда!

Шарлотта позвала фрейлину.

— Пойдите и скажите... пойдите и попросите принца Саксен-Кобургского заглянуть ко мне... в любое удобное для него время.

Он пришел почти сразу же.

— Шарлотта!

— О, Лео!.. Ваше степенство, как я глупо себя вела! Вы правы, что дали мне это понять. Что мне сказать вам? Я не пойду на свадьбу Марии. Это глупая прихоть. О, Леопольд, вы можете меня простить?

Леопольд мог и простил.

Он был серьезен и нежен. Он сказал, что любит дорогую Шарлотту еще больше, чем раньше. И похвалил ее за мужество, ведь нелегко признаваться в собственных ошибках. Он так горд ею!

— Значит, у нас все как... прежде? О, Леопольд, я так счастлива! А то я думала, что эта... эта размолвка продлится, и ничего уже не вернуть.

— Мы никогда не должны допускать долгих размолвок.

— Мы вообще не должны допускать размолвок, дражайший Леопольд.

Он улыбнулся суровой судейской улыбкой.

— Размолвки могут возникнуть, но давайте поклянемся, что мы всегда будем улаживать возникающие недоразумения.

— О, давайте! — воскликнула Шарлотта, и они принесли торжественную клятву.

В результате Шарлотта не присутствовала на венчании принцессы Марии и герцога Глочестера.

Шарлотта решила, что Клермонт — прекрасное место для ее идиллической семейной жизни. Здесь они с Леопольдом могут отгородиться от мира и жить, по ее выражению, «как простые люди».

Шарлотте хотелось жить спокойно, по-домашнему. Хотелось, как любой хозяйке знать, что творится в ее доме. Леопольд снисходительно улыбнулся. Шарлотта с каждым днем становилась все более покорной.

Они оба полюбили Клермонт с первого взгляда. Красивая долина Эшер была прекрасна. Герцог Клер купил эту землю у сэра Джона Ванбрука и, построив дом, дал ему название «Клермонт». Когда Шарлотта впервые увидела его, она пришла в такой восторг, что почти взлетела по ступенькам крыльца — а их было тринадцать! Шарлотта нежно потрогала коринфские колонны, поддерживавшие фронтон, и порывисто произнесла, обращаясь к Леопольду, что наконец-то у нее появился дом.

На первом этаже было восемь просторных комнат, и Шарлотта в восторге пробежала по ним. Она чувствовала себя обыкновенной женщиной, выбирающей дом, чтобы растить в нем детей, сказала она мужу.

Леопольд, как всегда, старался ласково обуздать ее порывы. Конечно, она будет счастлива в этом доме, однако будущей королеве Англии не следует слишком часто воображать себя обыкновенной домохозяйкой.

— А важного принца — обыкновенным мужем, — подхватила Шарлотта. — Тем более, что вы действительно необыкновенный. Вы лучший муж на свете.

И Шарлотта обвила руками шею Леопольда и принялась целовать его прямо в гостиной, где их любой мог увидеть.

Шарлотта посмеивалась над Леопольдом. Она обожала его поддразнивать.

«Клермонт, — думала она, — самый лучший дом на свете, потому что я буду в нем так счастлива... счастливее всех в мире!»

Шарлотте нравилось проезжать последние полмили, приближаясь к дому, нравилось, как он стоял на невысоком пригорке, нравилось то, что рядом с домом — озеро, а на нем — островок. Ей нравилась старушка, жившая в сторожке у ворот и безумно перепугавшаяся, узнав о приезде принцессы в Клермонт: бедняжка боялась, что ее выгонят. Шарлотта сама пошла к ней, чтобы успокоить, а когда выяснилось, что старушка взяла в дом воспитанников в надежде, что они будут помогать ей и ее слепому мужу, Шарлотта была растрогана.