Даниэла Стил - Наперекор судьбе

— Она — вылитая вы в ее возрасте. И на миссис Уортингтон похожа. — Дворецкий помог им сесть в машину, и они направились в Ньюпорт. Консуэло все долгие часы пути смотрела в окно и восторгалась всем увиденным, а Аннабелл удивлялась переменам. Только Ньюпорт остался таким же мирным и респектабельным, как прежде. Увидев коттедж и окружавший его огромный участок, Консуэло широко раскрыла глаза. Это было целое имение, причем в прекрасном состоянии.

— Этот дом почти такой же большой, как дом бабушки в Англии, — с восхищением сказала Консуэло. Коттедж был именно таким, каким его помнила и Аннабелл — она будто снова перенеслась в детство.

— Нет, дом леди Уиншир намного больше. Но я люблю этот дом, я чудесно проводила здесь лето. — За исключением последнего. Аннабелл вспомнила Джосайю и ужасный конец их брака. А какое счастливое было начало, когда она была молода и полна надежд. Теперь ей было тридцать два, и многое изменилось. Но только не ощущение родного дома.

Как только машина остановилась, из коттеджа выбежала Бланш. Постаревшая экономка обняла Аннабелл и заплакала. Подойдя к Консуэло, пожилая женщина прижала девочку к себе и повторила слова Уильяма, что она — вылитая мать.

— Значит, ты теперь доктор! — Бланш не могла в это поверить. Да и своим глазам она едва могла поверить. Никто из слуг уже и не думал увидеть свою молодую хозяйку. Слуги очень боялись, что Аннабелл продаст коттедж, потому что он был и их домом. В зале все было по-прежнему, особняк выглядел так, словно Аннабелл уехала только вчера, а не десять лет назад. Раньше эти десять лет казались ей вечностью, но, когда Аннабелл увидела коттедж, ей показалось, что этих лет не было вовсе.

Заглянув в спальню матери, Аннабелл почувствовала, как ей не хватало Консуэло-старшей. Она заняла спальню для гостей, а Консуэло и Брижитт поселила в своей бывшей детской, зная, что дочь будет почти все время проводить на улице, как делала сама Аннабелл в ее возрасте. Во второй половине дня они отправились купаться.

Аннабелл рассказала, что именно здесь она научилась плавать. Консуэло осваивала плавание в Ницце и Антибе.

— Вода здесь холоднее, — заметила Консуэло, но это ей даже понравилось. Она с удовольствием плескалась в воде и бродила по песчаному пляжу.

Вернувшись с пляжа, Аннабелл поручила дочь заботам Брижитт, а сама пошла прогуляться. Были воспоминания, которыми ей ни с кем не хотелось делиться. Но дочка тут же скатилась с лестницы, схватила мать за руку, и Аннабелл не хватило духу ей отказать. Девочка радовалась, открывая материнский мир, так не похожий на жизнь в уютном маленьком домике в Париже. Этот мир казался огромным не только ей, но и самой Аннабелл.

До дома, который она хотела увидеть, было рукой подать. Здесь все изменилось — разросшиеся деревья, закрытые ставни и облупившиеся стены. Бланш говорила, что дом продали два года назад, но складывалось впечатление, что в нем никто давно уже не жил. Он выглядел заброшенным. В этом доме Аннабелл провела с Джосайей два лета. Именно здесь продолжался его роман с Генри, но теперь Аннабелл об этом не хотела вспоминать. Она думала только о Джосайе. Консуэло чувствовала, что этот темный и грустный дом важен и дорог для ее матери.

— Мама, ты знала людей, которые здесь жили?

— Да, знала, — тихо ответила Аннабелл. Произнеся эти слова, она словно ощутила пришествие Джосайи. «Покойся с миром…» Она давно простила его. Собственно говоря, прощать было нечего. Он по-своему любил Аннабелл и делал для нее все, что было в его силах. И она тоже любила его. Боль, которую причинил ей Джосайя, не шла ни в какое сравнение с обидой и горечью, которые она испытала недавно после разрыва с Антуаном. Раны, нанесенные Миллбэнком, зарубцевались много лет назад.

— Эти люди умерли? — с тревогой спросила Консуэло.

— Да, умерли.

— Они были твоими друзьями? — Консуэло удивило молчание матери. Аннабелл долго колебалась. Может быть, пора сказать дочери? Нельзя же лгать вечно. Хватит и того, что она лжет Консуэло, будто была замужем за ее отцом. Когда-нибудь она расскажет дочери правду — конечно, не об изнасиловании, а о том, что они не были женаты. Теперь, когда леди Уиншир признала девочку, это прозвучит не так ужасно, хотя все объяснить будет нелегко.

— Этот дом принадлежал человеку по имени Джосайя Миллбэнк, — сказала Аннабелл, когда они вошли в заросший сорняками сад и сели на поваленное дерево. — Я была за ним замужем. Мы поженились здесь, в Ньюпорте, когда мне было девятнадцать лет. — Консуэло широко раскрыла глаза. — И прожили вместе два года, он был хорошим человеком, и я его любила. — Ее дочь должна знать все — и плохое, и хорошее.