Джулия Лэндон - Скандальный дневник

Сейчас, войдя в Карлтон-Хаус, где давали бал, Натан отметил, что скандал не отбил у принца Уэльского охоты до светских увеселений. В бальном зале особняка толпилось, по меньшей мере, шестьсот человек. Под дюжиной люстр, освещавших помещение, висели золоченые клетки — символ несчастной доли принца, который чувствовал себя запертым в клетку супружества.

Гуляли на широкую ногу, не считаясь с расходами. Из фонтанов лилось шампанское, на пьедесталах стояли шоколадные скульптуры женщин в греческих платьях, рядом с ними лежали кривые ножи. Как и следовало ожидать, груди у скульптур были отрезаны и предположительно съедены.

Но Натану казалось, что каждый из присутствующих тревожно озирается через плечо. Он пробирался сквозь толпу, улыбаясь и приветствуя знакомых.

В поле его зрения попала леди Фиона Хейнз, младшая сестра Джека Хейнза, графа Ламборна. Она стояла с двумя девушками, все три о чем-то оживленно перешептывались. Едва завидев Натана, Фиона мило улыбнулась.

— Милорд Линдсей! — воскликнула она, присев в элегантном реверансе. — А я и не знала, что вы в Лондоне.

— Я приехал всего на несколько дней, а потому не стал афишировать свое присутствие.

Фиона представила его двум девушкам. Это были мисс Кларк и леди Марта Хиггинботем. Они внимательно его разглядывали, застенчиво улыбаясь поверх вееров.

— Будьте осторожны, дамы, — предупредила леди Фиона. — У милорда Линдсея репутация опасного соблазнителя.

— Что вы такое говорите, миледи? — игриво спросил Натан, беря Фиону за руку. — Это всего лишь домыслы и сплетни. На самом деле я мечтаю только о вас. — И он галантно склонился к ее руке.

Одна из девушек хихикнула, но Фиона неспешно убрала руку.

— Вы женаты, милорд, — заявила она. Он улыбнулся:

— Это только для отвода глаз, уверяю вас.

Теперь обе юные дамы захихикали, восторженно глядя на Натана.

— Вы хуже моего братца, — засмеялась Фиона. — Кстати, как у него дела? Я не видела его уже две недели.

— У него все в порядке.

— Рада это слышать. А теперь скажите нам, сэр, на чьей вы стороне?

— Простите, не понял.

Фиона переглянулась со своими подружками, подалась вперед и прошептала:

— На чьей вы стороне, Линдсей? Кого вы поддерживаете — принца или принцессу?

— Ах, вот оно что! — Натан расхохотался. — Я на стороне того, кто больше меня устраивает, — прошептал он в ответ.

— Да? — Фиона слегка отстранилась. — И кто же это, позвольте узнать?

— Не имею ни малейшего понятия. Все три девушки засмеялись.

Он еще немного поболтал с ними и пошел дальше. Народу становилось все больше. В толпе Натан столкнулся с лордом Фосеттом. Тот удивился, увидев его.

— Зачем ты приехал сюда? Я слышал, Истчерч битком набит женщинами и лошадьми.

— Какая глупость, — ответил Натан. — Там их ровно столько, сколько под силу содержать одному смертному.

— А сколько под силу содержать одному смертному, милорд? — со смехом переспросил Фосетт.

— Лошадей у меня не больше, чем вмещают мои конюшни, а женщина всего одна — разумеется, я их меняю, но никогда не стремлюсь увеличить число: мне не хватит ни сил, ни денег обхаживать сразу нескольких.

Фосетт от души расхохотался.

— Рад тебя видеть, Линдсей. Надеюсь, тебя не задела эта ужасная шумиха вокруг Георга и Каролины?

— Нисколько, — солгал он, хоть и чувствовал, что все присутствующие в бальном зале, так или иначе, втянуты в эту скандальную историю.

Надо как можно скорее закончить здесь все дела и уехать, но, к сожалению, найти жену оказалось почти так же сложно, как отыскать иголку в стоге сена.

Поэтому, когда четверть часа спустя он увидел Эвелин под мерцающим светом тысячи восковых свечей, это было похоже на чудо. Она шла сквозь толпу, на ходу беседуя и улыбаясь. Знакомое покачивание бедер, блеск золотистых волос, легкое порхание рук при разговоре, ангельская улыбка и все такое же прекрасное лицо… целых три года он берег и лелеял ее образ в памяти.

Он всегда считал ее красавицей, но сегодня она была особенно хороша.

Натан устремился за ней, петляя между людьми. Она остановилась рядом с каким-то джентльменом и засмеялась в ответ на его реплику. У Натана екнуло сердце. Он шел машинально, повинуясь почти природному инстинкту: его влекло к ней, как влечет любого мужчину к своей жене.

Однако, пробираясь сквозь толпу, он заметил, как она доверительно нагнулась к своему собеседнику, и до него постепенно дошло, что эти двое слишком близко знакомы друг с другом.