Дженнифер Эшли - Незабываемые ночи

Мак посмотрел на нее с ленивой улыбкой, прекрасно понимая, почему она застыла на месте, выпрямив спину.

— Но как же твой кучер? — холодно поинтересовалась Изабелла.

— Он знает дорогу домой, живет там много лет.

— Очень забавно. А зачем, скажи на милость, ты нес мистеру Крейну всякую ерунду насчет того, чтобы отдать деньги человеку, который пишет под твоим именем? — попыталась изменить тему Изабелла. — Он пишет подделки и продает их. Почему он должен наживаться на этом?

— Но он ведь не вернулся за деньгами, правда? — пожал плечами Мак, и его рука невзначай коснулась Изабеллы. — Возможно, здесь дело в другом. Может быть, он знает, что не сможет продать свои картины под собственным именем, поэтому использует мое.

— Твое имя, твой стиль и твои цвета. Откуда, ты думаешь, у него формула твоего желтого цвета? Ведь ты держишь ее в секрете.

— Возможно, он пришел к этому методом проб и ошибок, — пожал плечами Мак. — Я смотрю, ты достаточно уверенно говоришь о том, что подделывает картины мужчина. Но это могла быть и женщина.

— Крейн сказал, что картины оставил мужчина, назвавшийся Маком.

— У женщины мог быть мужчина-сообщник, кто-то, кто похож на меня.

Мак так уютно развалился на сиденье, как будто между ними вообще не было никакого напряжения.

— Это тебя раздражает больше всего, — заметила Изабелла.

— Я сказал тебе, мне все равно.

— Но почему?

— Неужели мы опять должны говорить об этом? — вздохнул Мак и потер глаза тыльной стороной ладони. — Эта часть моей жизни — в прошлом.

— Но это полная чушь.

— Давай сменим тему, — с каменным лицом произнес Мак. — Как у тебя прошло утро, дорогая? Какие-нибудь интересные письма?

В его взгляде сквозило знакомое упрямство, и это свидетельствовало о том, что если он не хочет говорить о чем-то, то даже железный прут не сможет открыть ему рот. Ну что ж, Изабелла тоже могла притворяться.

— Между прочим, я получила письмо от Бет. Они с Йеном хорошо устроились. Я скучаю без нее, — не смогла сдержать вздоха Изабелла.

Бет — очаровательная молодая женщина, и Изабелла радовалась, что у нее появилась новая сестра. С тех пор как она вышла замуж за Мака, она не видела свою собственную младшую сестру Луизу. Семья Изабеллы отказалась от нее, строгий граф Скрэнтон был потрясен бегством собственной дочери с Маккензи. Род Маккензи, конечно, богатый и влиятельный, но при этом он еще и испорченный, бесстыдный, распутный, неразборчивый и, что хуже всего, шотландский. Луизе теперь было семнадцать, она сама готовилась к выходу в свет. От этой мысли у Изабеллы ныло сердце.

— Увидишь Бет в Донкастере, — сказал Мак. — То есть если ты, конечно, сможешь вырваться из Лондона.

— Я обязательно буду на скачках в Сент-Леджере. Я уже много лет ни разу не пропускала это событие. Думаешь, Бет приедет? В ее положении, я имею в виду.

— Поскольку к этому времени ребенок еще не родится, думаю, он будет сопровождать ее в этой поездке.

— Очень смешно. Я хотела спросить, как ты думаешь, захочет Бет путешествовать? Даже поездом? Знаешь, ей сейчас надо проявлять осторожность.

— Йен будет зорко присматривать за ней, любовь моя. Я полностью ему доверяю.

Это правда. Йен все это время ни на минуту не спускал глаз с Бет. С тех пор как стало известно, что Бет должна родить весной, Йен стал заботиться о ней с удвоенной энергией. Иногда это даже вызывало удивление у Бет, но при этом она была полна радости. Ее любили, и она это знала.

— Это очень ответственный период для женщины, даже для такой крепкой, как Бет, — торопливо говорила Изабелла. — Даже если она находится под постоянным присмотром Йена. Ей необходимо отдыхать и беречься, не пытаться переусердствовать в делах.

На последнем слове она всхлипнула и прикрыла рот подушечками пальцев. Она совершенно выбилась из сил в результате бессонной ночи и раннего подъема утром. Если бы не это, она бы спокойно сидела рядом с Маком, не опасаясь потерять самообладание. Она не станет плакать перед Маком, она обещала себе, что не заплачет.

— Любовь моя, пожалуйста, не надо.

— Я рада за Бет, — сердито заморгала ресницами Изабелла, чтобы не расплакаться. — И хочу, чтобы она была счастлива.

— Тихо, успокойся.

Мак обнял ее, защитив своим телом от всего, что могло причинить ей боль.

— Перестань, я не могу ссориться сейчас с тобой.

— Я знаю. — Мак прижался щекой к ее волосам. — Я знаю.

Изабелла услышала, как надломился его голос, повернула голову и увидела, что его глаза блестят от сдерживаемых слез. Она знала, что он тоже переживал эту трагедию. Это было их общим горем.