Александра Хоукинз - Жар ночи

Джулиана, облаченная в темно-синее вечернее платье, скрыла верхнюю половину лица маской. Черный бархат украшали золотые блестки, жемчужины и пушистые страусовые перья. Прогуливаясь по тропинкам Воксхолла с матерью и сестрами, она нервно поглаживала брошь Сина. Джулиана сама не понимала, зачем приколола ее на платье. Родня одобрила это решение, причем имя маркиза в кои-то веки не всплыло в разговоре.

— Ты его где-нибудь видишь? — спросила Корделия. Ей не нравилось быть в маске — прорези для глаз были слишком маленькие. — Он обещал присоединиться к нам.

Найти лорда Фискена среди тысяч гостей было весьма проблематично. В толпе смешались обычные завсегдатаи всех массовых гуляний, модники и представители низших сословий. Модникам, похоже, было все равно, что их окружают люди в нарядах поскромнее. Радость была всеобщей.

— В такой толчее лорд Фискен, наверное, искал бы нас возле оркестра.

Корделия возразила. Бедняга никак не могла совладать с неудобной маской.

— Дай я тебе помогу, — сказала Джулиана и сняла ее вовсе. — Так лучше?

— Да, спасибо.

— Живее, девочки! — подгоняла их мать. — Вы что, не слышите музыки? Мы опаздываем!

— Маман, торопиться незачем, — успокоила ее Джулиана, в душе посмеиваясь над их юрким квартетом. — Музыку нужно слушать, а не смотреть.

— Я не потерплю издевок, Джулиана! Бедный лорд Фискен уже, наверное, думает, что мы его бросили.

«Господи, — взмолилась Джулиана, — избавь меня от мук, которые приносят суетливые мамаши и влюбленные сестры!» Они шли в Гроув на звуки музыки и огни павильона. Рассевшись под колоннами, отдыхающие лакомились захваченной из дому снедью и запивали нехитрый ужин пуншем либо вином.

— Слава Богу, — пробормотала Лусилла: они таки прибыли в пункт назначения без существенных потерь.

Джулиана, закрыв глаза, наслаждалась музыкой. Музыка наполняла ее и пьянила подобно вину. Она понимала музыку. Музыка ее восхищала, музыка даровала утешение.

Когда финальные аккорды стихли, она открыла глаза. Последовала небольшая пауза, пока музыканты перелистывали ноты и настраивали инструменты. Над смехом и мерным гулом сотен разговоров повисло ожидание.

— Похоже, мы все же не пропустили выступление мисс Пови, — сказала Джулиана, ни к кому конкретно не обращаясь.

Мать добродушно похлопала ее по плечу. Джулиана поцеловала ее пальцы.

Заиграл оркестр.

Джулиана вскинула голову, тут же узнав знакомые ноты. Это была ее соната! Прикрыв лицо ладонью, она окинула взглядом Лусиллу, маму и Корделию.

Это была ее композиция, которую она в шутку окрестила «Страсть». Она сочиняла ее как соло для фортепиано, но кто-то сделал такую аранжировку, что текучие ноты скрипки и флейты гармонично слились со звучанием фортепиано.

Ее потрясла красота произведения.

Когда трио доиграло, слушатели разразились такой бурной овацией, что Джулиана не могла больше сдерживать слез.

— Маман, — всхлипнула она, снимая маску, — разве такое бывает?

Лусилла и Корделия тоже сняли маски и, как и сестра, расплакались от счастья.

Маркиза развязала тесемки на своей маске.

— Твою прекрасную музыку должны были услышать все! Девочка моя, как бы тобой гордился отец!

Джулиана чуть не задушила мать в объятиях.

— Как тебе это удалось? Кого ты подкупила? — спросила она.

Леди Данкомб от души рассмеялась.

— Никого. Увы, это не моя заслуга. Моей задачей было доставить тебя на место вовремя.

— И ты блестяще справилась с этой задачей! — подхватила Корделия.

Джулиана удивленно нахмурила лоб.

— Но тогда кто же? Лорд Кид?

Маркиза неопределенно помахала рукой.

— Разумеется, он имел к этому отношение, но… — Не договорив, она кивнула на кого-то, кто стоял за спиной Джулианы.

«Нет, не может быть!..»

Джулиана обернулась, не чувствуя под собою ног. А вдруг она ошиблась?..

Син, облаченный в изысканный черный костюм, стянул с лица бархатную маску. Его карие, с прозеленью глаза засияли от радости, когда он заметил на груди возлюбленной свой подарок. Он протянул ей руку и хрипло вымолвил:

— Не желаете ли прогуляться со мной под звездным небом, моя обворожительная колдунья?

Огорошенная Джулиана была просто неотразима, но Алексиус понимал, что извечная непокорность проявится с минуты на минуту. Получив благословение леди Данкомб, он взял ее под руку и повел прочь из Гроува.

— Я не понимаю, — наконец вымолвила она дрожащим голосом. — Зачем ты это сделал?