Дебора Чаллинор - Китти

Пока моряки разворачивали вельбот в сторону берега, их товарищи складывали предметы мебели в грузовую сетку, прикрепленную к подъемнику, чтобы потом перекинуть за борт и спустить во вторую шлюпку. Увидев, что все вещи благополучно спущены и уложены, Китти развернулась и, прищурив глаза, подставила лицо соленым брызгам. Моряки налегли на весла, и вскоре строения и ограды на берегу начали быстро увеличиваться в размерах.

Наконец Китти увидела их. Несмотря на то что они всё еще казались крошечными фигурками, рассаживающимися в каноэ и гребущими навстречу вельботам, девушка поняла, что еще в жизни не встречала похожих на них людей. Вот они, маори, о которых она так много слышала. Словно зачарованная, наблюдала она за тем, как каноэ поравнялось со шлюпкой. Еще два каноэ, заполненных молодыми женщинами, пронеслись мимо по направлению к кораблю. Китти развернулась на лавке и, совершенно забыв о манерах, принялась рассматривать людей, сидящих в каноэ.

Восемь мужчин сидели на веслах в длинной узкой лодке, в то время как девятый стоял в середине, очевидно, ничуть не обращая внимания на волны, и дерзко взирал на Китти — о ужас! — единственным глазом. У всех мужчин была темная кожа и густые черные волосы, которые у одних ниспадали на плечи, а у других были собраны в пучок на затылке. Их наряды представляли собой смесь европейской и, как догадалась Китти, национальной одежды. Бедра мужчин украшало некое подобие короткой юбки. На нескольких аборигенах не было рубашек, и их выпуклые мышцы перекатывались под кожей, когда они поднимали или опускали весла. Один из моряков выкрикнул что-то на неизвестном гортанном языке, заставив Китти подскочить от неожиданности. Стоящий в середине лодки мужчина склонил голову, а потом сказал что-то своим товарищам, и те, искусно развернувшись на волнах, направили каноэ в сторону корабля.

— Кажутся свирепыми, не так ли? — спросил один из моряков, откровенно наслаждаясь эффектом, произведенным аборигенами на Китти.

— Э… да, — согласилась она. — Довольно страшные.

— Страшные или нет, — произнес дядя Джордж, бросив на племянницу суровый взгляд, — все они создания Божьи, и мы присланы сюда, чтобы обратить их в христианство, дать им избавление, лучшую жизнь, ключи от царства небесного.

Китти отвела глаза, избегая взглядов моряков и еле сдерживая улыбку. Ведь даже фраза «Передай соль» звучала в устах ее дяди как проповедь.

После этого в лодке повисла тишина. Тетя Сара по-прежнему крепко сжимала обеими руками планшир [1] Планшир — деревянный брус с гнездами для уключин, идущий вдоль борта шлюпки. — Здесь и далее примеч. пер. , наблюдая за тем, как приближается бледная полоска берега, и острые костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Внезапно они оказались на самом гребне волны, и мгновение спустя шлюпка задрожала, коснувшись днищем усыпанного ракушками песка. Словоохотливый моряк провозгласил:

— Все на берег!

Но Китти не слушала. Все ее внимание поглотил черноволосый великан со смуглым лицом, разрисованным черными полосами и полукругами. Он решительно шагал в сторону шлюпки, сопровождаемый ватагой подпрыгивающих и возбужденно гомонящих ребятишек, среди которых были как аборигены, так и светлокожие. Китти непроизвольно вскочила, повинуясь подсознательному желанию броситься наутек, но зловеще улыбающийся великан вошел в воду, подхватил ее своими огромными мускулистыми руками и вытащил из шлюпки. Еле слышно взвизгнув, Китти изо всех сил ударила мужчину по голове. Позади нее Сара закричала от страха.

Огромный маори тотчас же перестал улыбаться, бесцеремонно бросил Китти и отошел на несколько шагов назад.

— Прошу прощения, — раздался его голос, напоминающий отдаленный раскат грома.

Китти упала в воду на четвереньки — надо заметить, глубина в этом месте достигала одного фута. Ее шляпка съехала на нос, а сильный ветер поднял подол платья и закинул ей на спину. Смущение сменилось унижением, когда Китти ощутила прикосновение ветерка к обнаженной коже через прореху в льняных панталонах. И, что еще ужаснее, она услышала, как один из моряков что-то произнес с явным одобрением.

Однако, прежде чем Китти успела что-либо предпринять, прямо перед ее носом возникла пара высоких поношенных сапог. Девушка поспешно оправила подол, а потом медленно подняла голову. Ее взгляд скользнул по коричневой коже сапог, миновал некогда белые молескиновые штаны, заправленные в сапоги, перекочевал на выцветшую голубую рубашку из саржи с открытым воротом и, наконец, остановился на лице обладателя сего наряда. Он оказался европейцем и хохотал, запрокинув голову назад. Но потом он все же наклонился и протянул Китти руку.