Стефани Лоуренс - Невеста дьявола

— Пожалуйте, мисс.

Онория обернулась и увидела садовника: он вел под уздцы своенравного серого жеребца, которого впряг в двуколку Клейполов. Умолкнув, Онория любезно кивнула миссис Постлтуэйт и величаво проплыла через ворота, широко распахнутые викарием. Она взяла поводья и несколько напряженно улыбнулась. Садовник помог ей усесться. Мистер Постлтуэйт так и сиял.

— Надеюсь увидеть вас в воскресенье, мисс Уэзерби. Онория ответила царственным кивком.

— Никакие препятствия не остановят меня, мистер Постлтуэйт.

«И если, — подумала она, тронув Серого, — к тому времени я не узнаю наконец, кто этот чертов герцог, тебе от меня не отделаться!»

В мрачной задумчивости Онория проехала через деревню и, только когда последние домики остались позади, почувствовала, какая тяжесть разлита в воздухе. Подняв глаза, она увидела, что с запада по небу несутся грозовые облака.

Тревога сдавила ей грудь, мешая думать. Онория посмотрела на расстилавшуюся перед ней дорогу. Она шла прямо, потом сворачивала на север, как раз навстречу грозе, а мили через три от нее ответвлялась тропа до Клейпол-Холла.

Порыв ветра с издевательским посвистом обрушился на Онорию. Она вздрогнула от неожиданности; конь заартачился. Успокаивая лошадь, Онория кляла себя на чем свет стоит за то, что так долго просидела у викария. Узнать имя герцога — подумаешь, экая важность. А вот приближающаяся гроза — другое дело.

Ее взгляд упал на тропку, ведущую к дороге. Она тянулась меж полей, покрытых стерней, а потом исчезала в густом лесу, росшем на низеньком пригорке. Онории говорили, что эта тропка — самый короткий путь к Клейпол-Холлу: она выходит на основную дорогу всего в нескольких ярдах от ворот в имение. Похоже, другой возможности добраться туда до того, как разразится буря, нет.

Посмотрев на роящиеся облака, нараставшие, словно волны во время прилива, Онория приняла решение. Распрямившись, она щелкнула поводьями и направила Серого налево. Животное резво бежало среди золотистых полей, на которые медленно наползала тень от густеющих облаков.

И вдруг неподвижную тяжкую тишину прорезал глухой треск. Онория посмотрела вперед, на деревья, к которым быстро приближалась двуколка. Кто это? Браконьеры? Что им делать здесь в такую погоду, когда вся дичь попряталась, ища защиту от грозы? Пока она гадала, что это был за странный звук, лошадь дошла мелкой рысью до леса. И вот их уже со всех сторон обступили деревья.

Решив не обращать внимания ни на грозу, ни на нарастающую в душе тревогу, Онория принялась размышлять о новых хозяевах. Стоит ли тратить на них свои таланты? Сомнения не оставляли ее. Любая другая на ее месте сказала бы: нищим выбирать не приходится. Но она-то, Онория, к счастью, не какая-нибудь обычная гувернантка. Она достаточно богата, чтобы проводить жизнь в праздности. Только повинуясь собственной прихоти, она променяла безделье на работу, позволявшую ей с толком использовать свои способности. Значит, она имеет полное право выбирать хозяев. И как правило, Онория выбирала их очень тщательно. Но на этот раз в дело вмешалась судьба и направила ее к Клейполам. Эта семья не произвела на Онорию приятного впечатления.

Ветер взвыл, как привидение, а потом утих со всхлипывающим стоном. На деревьях раскачивались ветви, скрипели сучья.

Онория поежилась и снова переключилась на семейство Клейполов, в особенности на старшую дочь Мелиссу — будущую герцогиню. На ее лице появилась гримаса. Мелисса так худощава, можно даже сказать, неразвита для своих лет. И слишком уж она белобрысая — скорее, даже бесцветная. Что же касается живости… Да, Мелисса явно приняла к сердцу поговорку: «Тебя должны видеть, но не слышать». Из нее и двух слов не выжмешь. Умных слов по крайней мере. В этой девице было только одно достоинство, видимо, врожденное: у нее была очень элегантная осанка. Над всем остальным придется как следует потрудиться, чтобы Мелисса выглядела настоящей герцогиней.

Радуясь собственному раздражению — оно отвлекало от мыслей о грозовом небе, скрытом от глаз плотной завесой листвы, — Онория обратилась к другому мучающему ее вопросу. Действительно ли этот призрачный герцог таков, каким его рисует леди Клейпол?

Он якобы человек умный, отличный хозяин, в годах, но еще не стар и готов, как уверяла леди Клейпол, обзавестись женой и заполнить детские комнаты кучей ребятишек. Образец добродетели, да и только! Онория представляла его мрачным, серьезным, замкнутым субъектом, чуть ли не отшельником. Последнее определение она придумала сама: в противном случае какой герцог стал бы просить руки Мелиссы?!