Кара Эллиот: Рискни ради любви

Тут его внимание привлек звон цепей. Люк был открыт, его квадратная дверь слегка покачивалась на ветру. Он стал продвигаться вперед очень осторожно, понимая, что это может оказаться ловушкой. После каждого шага он, затаив дыхание, прислушивался к каждому звуку.

Вдруг кто-то толкнул составленные рядком бочонки с гвоздями. Один из них ударил его по плечу и оттолкнул назад, но когда Орричетти наскочил на него, размахивая кувалдой, он смог обрести равновесие и напасть на него с кинжалом.

— Не стоило этого делать, — холодно промолвил он. — Я не пожилой ученый и не его доверчивая жена.

Орричетти тяжело дышал и, отступая, судорожно взмахивал руками, пытаясь отогнать Джека.

— Ты всего лишь жалкая помеха на моем пути, вот ты кто, — сказал он. Однако его голос звучал не слишком уверенно.

— Почему бы тебе не бросить свое орудие, пока кто-нибудь не пострадал? — сказал Джек.

— Ага, и чтобы ты смог отправить меня на виселицу? Нет уж, не выйдет, — проговорил Орричетти.

— Конечно, доказательство весьма отрывочно, так что скорее всего ты получишь пожизненное заключение, — сказал Джек, делая выпад вправо и отскакивая налево.

Орричетти опять замахнулся на него и вновь ударил кувалдой только по воздуху.

— Похоже, рефлексы у тебя уже замедлились, да? Это от страха, такое бывает.

Граф отступил на шаг, после чего несколько мгновений они осторожно кружили среди косых теней, отбрасываемых высокими шкафами. Тишину при этом нарушал лишь легкий скрип кожи, задевающей дерево.

— Итак, ты победил, — неожиданно сказал Орричетти, подняв руки. — Вот.

Он бросил тяжелую кувалду под ноги Джека.

Джек по опыту знал, что надо следить за каждым движением врага. Поэтому он успел заметить, что Орричетти схватил стакан со щелоком и швырнул его ему в голову.

Джек присел, стакан пролетел над ним и разбился о стену. Ослепляющая жидкость выплеснулась на пол, никому не причинив вреда.

Орричетти с яростным воплем схватил бочарную клепку и бросился на Джека, размахивая ею, как клюшкой.

Джек ударил графа по колену, отчего тот взвыл, попятился и упал на скамью.

Затем Орричетти поднялся и, озираясь по сторонам, начал искать глазами какой-нибудь другой предмет. Рубашка на нем порвалась, из разбитой губы капала кровь.

Джек встал на ноги и поднял с пола кинжал.

— Довольно, — сказал он.

— Нет! Никогда!

Граф в отчаянии схватил один из бочонков с гвоздями и занес его у себя над головой.

Черт! Джек обежал вокруг итальянца и попытался сзади схватить Орричетти за рубашку.

Но вес бочонка оказался слишком велик для графа. Закружившись на месте, он потерял равновесие, споткнулся и упал в расположенный на полу люк.

За леденящим душу воплем последовал тяжелый всплеск.

— Если живешь, пробивая себе дорогу мечом, то будь готов к тому, чтобы от меча и погибнуть, — проговорил Джек, глядя на огромный бак, полный горячей сосновой смолы.

На ее поверхности появилось несколько пузырьков, затем она словно закипела, но тут же успокоилась и снова стала абсолютно гладкой.

— Если живешь, пробивая себе дорогу мечом, то будь готов к тому, чтобы от меча и погибнуть, — повторил он.

Орричетти в полной мере овладел искусством — если это, конечно, можно назвать искусством — использования ботанических экстрактов в качестве смертельных ядов. Так что, возможно, это Минерва с ее безграничной мудростью свершила эдакое поэтическое правосудие, подумал Джек. Древние боги часто демонстрировали дьявольски мрачное чувство юмора, когда надо было наказать человеческие пороки.

Бросив последний взгляд на бак с горячей смолой, Джек отвернулся, внезапно ощутив боль от каждой ссадины, каждого синяка на своем теле. С улицы раздались громкие крики, шум приближающихся шагов. Отбросив со лба влажную прядь волос, Джек стал медленно спускаться вниз.

— Да здравствует герой-победитель!

Толкнув Марко локтем в бок, Алессандра бросилась навстречу Джеку.

— Если ты не убьешь моего кузена, я сама это сделаю, — прошептала она сквозь слезы. — Господи, как же я за тебя боялась! — Кончиками пальцев она прикоснулась к царапинам на его подбородке и к темнеющему на щеке синяку. — Ты ранен.

— Да нет, что ты, всего несколько ссадин да царапин. — Джек криво усмехнулся. — Возможно, сейчас я выгляжу не слишком-то хорошо, зато свою работу выполнил.

— Да ты самый красивый мужчина на свете, — прошептала Алессандра, прижимаясь губами к его губам.