Джоанна Линдсей - Принцесса

В это время Василий повернулся к Штефану и произнес вполголоса:

— Мне сказали, что с танцовщицей можно переспать за скромную плату. Если у нее окажутся хорошие ровные зубы, как у моей Фатимы, я закажу себе отдельное представление в моем номере.

Лазарь услышал это и тут же парировал:

— Послушай, надо быть поосторожнее со шлюхами, это опасно. У тебя было три в Новом Орлеане, одна на пароходе, а теперь эта танцовщица. Рискуешь привезти домой в одном пикантном месте неожиданный подарочек, который очень чешется.

— Не обращай на Лазаря внимания, — поспешил вмешаться Штефан, хорошо зная характер кузена — тот спокоен до поры до времени, а дальше все может случиться. — Он ворчит с того самого момента, как мы сюда вошли. Все ждет неприятностей и подозревает нас в, худших намерениях. Никак не может поверить, что нам захотелось выпить этого пивка, похожего на ослиную мочу, да еще посмотреть, как кривляется на этой сцене какая-то девка.

— Да, по правде говоря, я сам жду подвоха с этим танцем, — отозвался Василий и со смехом повернулся к Лазарю. — Мы назло тебе тут задержались, понял? А теперь, если Штефану не понравится и он разозлится, ты тоже будешь виноват!

— Нет уж, если отдуваться, то вместе. Пусть и с тебя Штефан шкуру спустит за твои причуды. Восточных танцев захотел!

Василий подмигнул Штефану:

— Значит, это я буду виноват?

— Похоже, да. Меня не очень привлекают всякие там хитрые телодвижения.

— Да, Лазарь, ты, пожалуй, прав. Нам с тобой несдобровать!

— Да замолчите вы! Пропустите представление! Василий взглянул на сцену, увидел, что там происходит, и уселся поудобнее. Посетители таверны захлопали в ладоши что было сил. Лазарь обернулся и открыл рот от изумления. Штефан тоже глаз не мог оторвать от сцены. Здесь, в глуши, он никак не мог ожидать, что танцовщица так очарует его.

Девушка была потрясающе сложена и грациозно двигалась Штефан, так же как и все остальные, смотрел на нее во все глаза. Танец должен был пробуждать самые низменные страсти, но танцовщица исполняла его так грациозно, что казалась воплощенной невинностью. Может, она нарочно не позволяла себе откровенных, возбуждающих движений, ведь кругом столько разгоряченных выпивкой мужчин, но тем сильнее распалялось воображение. Эта женщина могла свести мужчину с ума, настолько чувственным было ее выступление. Глядя на нее, Штефан загорелся желанием, сердце бешено колотилось в груди.

Еще до выхода танцовщицы на сцену он гадал, каким будет ее костюм. Скорее всего не очень откровенным, хотя именно в таком исполняют танец живота. Настоящие исполнительницы этого танца в восточных гаремах выступают фактически полуобнаженными, но они ведь наложницы или служанки, танцуют перед хозяином, чтобы понравиться ему, иногда перед гостями. А здесь все-таки Америка, женщины в этой стране не открывают взорам свои ноги. Правда, перед ними — проститутка, танцующая для неотесанных мужланов. Она может и обнажить часть ног и обязательно живот — таков танец. Но это оказалось не так.

На танцовщице были шаровары, начинавшиеся под пупком и закрывавшие наглухо ноги до самых щиколоток, где штанины были прихвачены манжетами. Ткань была сиреневого цвета и непрозрачная, но достаточно тонкая — облегала бедра и колени, когда девушка двигалась. Верх костюма представлял собой короткую, но не слишком, до талии, шелковую закрытую блузку того же цвета, что и шаровары. Широкие рукава были собраны на запястьях. Блуза слегка подчеркивала красивую грудь, а потом свободно падала. Когда танцовщица вращала бедрами, виднелся ее живот. Костюм, расшитый блестками, сверкал и переливался, на руках и ногах ритмично, в такт движениям позвякивали браслеты с колокольчиками. По всему видно, что танцовщица не новичок на сцене.

Штефан сожалел, что не видно лица девушки — снизу оно закрыто до самых глаз, слегка раскосых. Длинная шаль из той же материи, что и весь костюм, скрывает волосы, только несколько темных локонов спадает на плечи. Внимательно присмотревшись, Штефан понял, что глаза девушки подведены, они издалека только кажутся миндалевидными, цвета их не видно — длинные ресницы опущены.

Хотелось, чтобы чарующий танец продолжался до бесконечности. У Штефана дрожь пробегала по телу, когда он наблюдал за вращением бедер танцовщицы, подрагиванием груди под шелком блузки, когда замечал обнаженный живот под ритмично колышущейся тканью. Он уже решил для себя, что сегодня эта девушка будет принадлежать ему, а не Василию. С того достаточно посмотреть танец здесь, в таверне. Но как быть, если кузен уже объявил о своих намерениях? Пожалуй, лучше всего сказать ему все прямо, без обиняков. Поэтому, когда девушка закончила свое выступление, Штефан повернулся к Василию: