Кейси Майклз - Как укротить леди

Флетчер хранил молчание до тех пор, пока карета не остановилась перед домом на Аппер-Брук-стрит, где он снимал квартиру. Уже взявшись за ручку дверцы, он обернулся к другу:

– Если ты решительно хочешь найти способ помочь им… внутренний голос говорит мне, что не стоит делиться с тобой сведениями, которые я недавно узнал, но я все равно скажу тебе.

Лукас, который в этот момент погрузился в воспоминания об отце, только удивленно поднял бровь:

– Звучит зловеще и многозначительно.

Флетчер снова опустился на сиденье.

– Сказать по правде, поначалу мне так не показалось. Может, это твои речи заставили меня задуматься? Но как бы там ни было, а на прошлой неделе я был в своем клубе и случайно кое-что услышал о нашем дорогом друге лорде Сидмауте.

– Наш знаменитый министр внутренних дел нам с тобой вовсе не дорогой друг, Флетчер. Я сомневаюсь, нравится ли он своей же матери.

– Это верно. Так ты хочешь знать, что я услышал? Потому что после твоего неожиданного и страстного выступления в защиту бедняков я вовсе не горел желанием говорить тебе об этом. К тому же, скорее всего, это только сплетни, из которых я уловил всего несколько фраз.

– Ну, говори, а я обещаю в ближайшее время не произносить патетических речей.

– И дай-то бог! Так вот, я услышал, что лорды Ливерпуль и Сидмаут договорились провести через парламент новые законы о штрафах и других жестких мерах против тех, кто выражает недовольство деятельностью правительства. То есть против тех самых бедняков, которых ты так горячо защищал в своей блестящей, но неуместной речи.

– Понятно… А ты, случайно, не слышал, каким образом они рассчитывают заставить парламент единогласно проголосовать за эти новые законы? Общеизвестно, что во время очередной сессии на обсуждение вносятся реформы в пользу расширения прав народа, а вовсе не новые санкции.

Флетчер покачал головой:

– Нет, к сожалению, не слышал, но, думаю, они знают, как этого добиться. Сожалею, но больше ничем помочь не могу. – Он снова взялся за ручку. – Мне быть готовым к шести, как думаешь? Или это слишком рано?

Лукас снова глубоко задумался и не сразу его услышал.

– Извини, что ты сказал? Ах да! Да, это слишком рано. Вряд ли герцог обедает раньше восьми.

– Тогда я буду ждать тебя в семь. Может, очаровательная леди Николь заставит тебя забыть о моем сообщении?

– Флетчер, эта девушка любого мужчину способна заставить забыть обо всем!

Флетчер засмеялся и вышел из кареты, тогда как улыбка на лице Лукаса постепенно замерла, когда он стал размышлять о встрече с леди Николь.

Она лишила его опоры – не физически, в результате их столкновения, а морально, направив его мысли в сторону, о которой он и думать забыл.

Что за девушка! При изумительной внешней красоте такая непосредственность и смелость! Ничего общего с жеманными барышнями лондонского света!

И какой обольстительный рот, так и манит к поцелуям! И плутовка наверняка об этом знает, иначе зачем же она то и дело так соблазнительно прикусывает нижнюю губку, любого способную свести с ума!

Но черт, как все это некстати! Теперь, когда лорд Фрейни обратился к нему с просьбой и только сегодня утром неожиданно пообещал сообщить столь важные для него сведения, разве мог он позволить себе думать о чем-то другом?

Нет-нет, это невозможно!

Вынув из прически всевозможные шпильки и заколки. Николь помотала головой, позволив густым черным волосам свободно упасть на плечи и спину, и принялась их расчесывать, старательно расправляя перепутанные пряди. Она могла попросить о помощи свою новую горничную Рене. Но та делала это слишком резко и больно, приговаривая, что женщина должна страдать ради своей красоты, и Николь удалила ее, поручив выгладить свое розовое платье с множеством оборок.

Устроившись перед туалетным столиком, Николь видела в зеркале Лидию, сидевшую в кресле-качалке и, как всегда, уткнувшуюся в книгу. Наводящая тоску картина – ведь они находились в самом интересном городе на свете! Впрочем, Николь это давно не удивляло: тихая и уравновешенная Лидия с детства слыла пропащей книгочеей.

Николь беззаветно любила свою сестру-двойняшку, для которой прошедший год стал невероятно тяжелым и печальным.

Их брат Раф, вернувшийся с войны, чтобы получить титул герцога и вступить в права владения поместьем, прибыл в сопровождении друга, капитана Свейна Фитцджеральда.

И вдруг тихая и кроткая Лидия, казалось ничего вокруг не замечавшая, кроме своих книг, по уши влюбилась в красивого и мужественного капитана. Их роман не успел расцвести в полную силу, потому что очень скоро капитан погиб. Это произошло во время последнего сражения англичан с войсками сбежавшего из заключения Бонапарта.