Шарон Айл - Охота на невесту

Тут вдруг Чарли побледнел, его глаза округлились.

— Люсиль!

— Наверняка ты позабыл, что поезд прибывает сегодня и что меня нужно встретить, — продолжала Люси. — Слава Богу, что ты помнишь хотя бы, как меня зовут!

Чарли в испуге покосился на посетителей. Заметив, что они увлечены поглощением булочек и не обращают на него внимания, он взял девушку за локоть.

— Люсиль, давай отойдем, нам надо спокойно поговорить.

Чарли привел Люси на кухню и тут же отошел от нее на несколько шагов. Казалось, он вовсе не собирался извиняться перед своей невестой. Более того, он нахмурился и строго спросил:

— Разве ты не получила мое письмо?

— Какое письмо?

Чарли пробормотал ругательство, которое Люси услышала из его уст впервые. Не на шутку встревожившись, она сказала:

— Какое письмо? О чем ты говоришь?

— Ах, черт! — Чарли отвел глаза и проворчал: — Я написал тебе, чтобы ты не приезжала.

У Люси появилось нехорошее предчувствие, но она поспешила отбросить тревожные мысли и перешла в наступление:

— Почему же я не должна была приезжать? Ведь заведение открылось, и даже посетители появились…

— Да, верно. Но положение дел изменилось. — Чарли принялся теребить свой воротничок.

Удивляясь столь странному поведению жениха, Люси подошла к нему и подставила щеку для поцелуя.

— Положение дел не могло измениться так сильно, Чарли. Ты, по крайней мере, собираешься поприветствовать меня как положено?

Он наклонился к девушке, словно собирался чмокнуть ее в щечку, но в этот момент зазвенел дверной колокольчик, и молодой человек тотчас отступил на шаг.

— Мне нужно ненадолго отлучиться по делу, — сказал он. — А ты оставайся здесь. Когда я вернусь, мы с тобой поговорим.

Молча кивнув, Люси окинула взглядом кухню. Здесь повсюду царили чистота и идеальный порядок. И даже печи и плиты сияли чистотой, как будто ими никогда не пользовались. Однако в одной из печей что-то пеклось… Люси закрыла глаза и, вдохнув восхитительный аромат, узнала запах знаменитых круассанов Чарли. У нее слюнки потекли при мысли о любимом лакомстве.

В этот момент задняя дверь внезапно распахнулась, и в кухню вошла молодая женщина. Люси удивилась и выпалила первое, что пришло ей в голову:

— Здесь служебный вход. Вход для посетителей в другом месте. А это — кухня.

Вошедшая женщина была очень хорошенькая, с кукольным личиком, и скорее всего она была ровесницей Люси.

Незнакомка с деловитым видом положила на стол какие-то пакеты и заявила:

— Я и без вас знаю, что здесь кухня. Между прочим, я работаю в этой пекарне. А вот что вы здесь делаете?

Изумленная таким ответом, Люси не знала, что и думать. Женщина же, открыв кухонные шкафчики, висевшие над столом, принялась хозяйничать. Высокая — почти такого же роста, как и Чарли, — она была в модном розовом платье, украшенном ленточками и бантиками; а ее белокурые волосы — гораздо светлее, чем у Чарли, — были аккуратно уложены, и локоны-кудряшки смешно подпрыгивали при каждом ее движении.

Люси тотчас же вспомнила, что сама она сейчас в пыльном дорожном платье оливкового цвета и с растрепанными волосами. К тому же у ее шляпки был весьма плачевный вид, так что выглядела она ужасной неряхой рядом с этой розовенькой конфеткой. Вскинув подбородок, Люси осведомилась:

— А как давно вы здесь работаете?

— О… — Женщина тряхнула кудряшками. — С тех пор как Чарли открыл пекарню! Сегодня уже дне недели. — Внимательно взглянув на Люси, она добавила: — По-моему, я так и не услышала от вас, что вы здесь делаете. И но вообще, кто вы такая?

Глядя прямо в огромные глаза девушки. Люси с гордостью заявила:

— Меня зовут Люсиль Престон. Я приехала из Канзас-Сити, и я невеста Чарли.

— Должно быть, вы что-то перепутали. Вам нужен какой-то другой Чарли! — воскликнула девушка, подбоченившись. — Чарли Уайт, владелец этой пекарни, — мой жених!

Схватившись за горло, Люси попятилась.

— Но это невозможно. Ведь Чарли — мой жених! Мы помолвлены уже около года.

Но на девушку в розовом эти слова, видимо, не произвели ни малейшего впечатления. Приблизившись к Люси, она помахала кулаком перед ее лицом и проговорила сквозь зубы:

— Ты делаешь очень большую ошибку, когда так со мной говоришь. Чарли — мой! И если ты сию же минуту отсюда не уберешься, то пожалеешь об этом.

Люси онемела. Уставившись на стоявшую перед ней бесстыжую самозванку, она подумала: «Господи, кто же из нас двоих сошел с ума?»