Хизер Гротхаус - Не целуй незнакомца

Элис высвободила ладонь и присела в глубоком реверансе. Значит, ангел? О, спасибо, Сибилла!

— Вы слишком добры, лорд Бладшир.

— Обезьяна, вверх, — проскрипела Этельдред и топнула ногой.

Но малышка только проверещала что-то в ответ, причем издаваемые ею звуки были очень похожи на голос хозяйки, и попыталась освободиться от поводка. Толпа, собравшаяся вокруг, успела разойтись, пока Элис приветствовала трио из Бладшира, но теперь находившиеся ближе всех гости снова с заинтересованными улыбками наблюдали за поведением строптивого зверька.

— Ты, чертова кукла, — сквозь зубы прошипела матрона и подняла хлыст.

Он просвистел в воздухе раньше, чем Элис успела ее остановить, но опустился не на зверька, в панике прижавшегося к полу, а на поводок, который от удара выпал из толстых пальцев хозяйки.

В следующий момент Элис взвизгнула от неожиданности, потому что обезьянка проворно забралась по ее юбке и уселась на плечо — то, которое было дальше от Этельдред Кобб. Девушка почувствовала, как крошечные пальчики вцепились ей в волосы, и ощутила тепло маленького тельца. Она подняла руку, чтобы придержать и успокоить бедняжку. Ее шерстка была мягкой и удивительно приятной на ощупь.

— Немедленно иди сюда, мерзавка, — просипела Этельдред и попыталась схватить свою питомицу. Девушка инстинктивно отступила, придерживая перепуганное животное.

Глаза леди Бладшир превратились в щелочки.

— Мэри?

Мужеподобная горничная, о которой Элис в суматохе совершенно забыла, выступила из-за широкой спины хозяйки и направилась к девушке, вытянув вперед свои крупные — забинтованные — руки.

— Стойте спокойно, леди Фокс, иначе она вас покусает.

Элис не совсем поняла, кого имеет в виду горничная — обезьянку или свою хозяйку, и ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не сбежать от трио из Бладшира вместе с обезьянкой. Она ощутила, что по мере приближения служанки малышка задрожала сильнее, но помогла Мэри выпутать пальчики зверька из своей прически, чтобы не лишиться изрядной части волос.

— Это выше моего понимания! — возвысила голос леди Бладшир, когда Мэри снова заняла место за ее спиной. — Не знаю, почему мой сын считает, что на вас стоит тратить свое драгоценное время. Вы так нахальны и неуклюжи… Амисия вас совершенно испортила!

— Мама, — прошептал Клемент, нахмурившись.

Элис прикусила губу.

— Вам не стоит беспокоиться из-за привязанности Клемента, миледи. Уверена, его привлекаю не я, а богатство Фолстоу. Дорогое удовольствие — отправить так много рыцарей в крестовый поход! У вас есть основания опасаться за свою душу?

Элис бросила уверенный взгляд через плечо матроны на горничную, которая залилась краской и как-то съежилась. Элис снова посмотрела прямо в глаза Этельдред Кобб, мимоходом отметив, что их перепалка начала привлекать внимание присутствующих.

— Как ты смеешь порочить мою репутацию, невежа?! — позабыв обо всем, яростно завопила леди Бладшир, причем ее массивное тело заколыхалось. — Да я тебя сейчас в порошок сотру, прямо здесь, на месте!

— О, тогда понадобится стул, чтобы ты сумела до меня дотянуться, старая жирная…

— Леди Бладшир, я так и думала, что это вы. Вокруг вас всегда собирается так много гостей. Добро пожаловать в Фолстоу!

Гневную тираду Элис прервали не вежливые слова Сибиллы, а ее острые ногти, впившиеся в нежную кожу предплечья.

— Эта… девчонка… — прошипела Этельдред Кобб, ткнув пальцем в сторону Элис.

— Молода и глупа, — добавила Сибилла.

Элис вырвала руку и со злостью уставилась на сестру — блестящую Сибиллу:

— Она жестоко обращается с этим животным, Сибилла. Бедный зверек напуган до смерти!

Сибилла устремила взгляд ледяных голубых глаз — так не похожих на карие глаза Элис — сначала на обезьяну, потом на младшую сестру.

— Когда у тебя появится собственная обезьяна, ты сможешь обращаться с ней, как тебе будет угодно. А до тех пор следует помнить, что собственность других людей — не твоя забота. Поэтому извинись перед леди Бладшир. Пожалуйста, — спокойно добавила Сибилла, но Элис ощутила в ее тоне явную угрозу.

Она судорожно сглотнула. Сибилла, похоже, забыла, что вовсе не мать ей.

— Не буду, — сказала Элис и вздернула подбородок, заверив себя, что ее голос звучит ровно и уверенно. — Она первая оскорбила меня. Не забывай, что это и мой дом тоже, Сибилла. И я не позволю проявлять ко мне такое неуважение.

— Единственная леди в Фолстоу, к которой все обязаны проявлять уважение, — это я, — тихо и спокойно сказала Сибилла и даже улыбнулась. Элис поняла, что ее дела плохи. — А ты будешь делать только то, что я считаю правильным. А я не считаю правильным насмехаться над гостями.