Лиза Клейпас - Искушай меня в сумерках

Веселость Поппи пропала.

– Жестокость никогда не бывает необходимой.

– Вы не видели мир, если утверждаете такое.

Считая ненужным продолжать эту тему, Поппи, став на носочки, стала рассматривать содержимое другой полки. Там находилась любопытная коллекция предметов, напоминающих игрушки из белой жести.

– А это что?

– Механизмы.

– Какие?

Он достал один из разукрашенных металлических предметов и дал ей.

Взяв предмет за круглое основание, Поппи внимательно его рассматривала. Это была группа крошечных скаковых лошадей, закрепленная каждая на своем месте. Увидев конец шнура, выглядывающий из основания, Поппи аккуратно за него потянула. Это вызвало работу внутренних механизмов, включая маховое колесо, которое заставило лошадок вращаться по кругу, как будто они мчались.

Поппи восхищенно засмеялась.

– Как умно! Жалко, что моя сестра Беатрис не видит этого. А откуда это?

– Мистер Ратледж собирает их в свободное время для своего развлечения.

– Можно мне посмотреть другие?

Поппи была очарована предметами, которые были не столько игрушками, сколько гениальными миниатюрными механизмами. Там был адмирал Нельсон на корабле, обезьяна, карабкающаяся на банановое дерево, кошка, играющая с мышами, укротитель львов, поднимающий свой кнут, в то время как лев качал головой.

Заметив неподдельный интерес Поппи, незнакомец обратил ее внимание на картину, изображающую вальсирующие на балу пары. Перед ее удивленно распахнутыми глазами картина, казалось, пришла в движение: джентльмены повели своих партнерш в танце.

– Как это сделано?

– Принцип часового механизма. – Он снял картину и показал ей заднюю сторону. – Вот это прикреплено к маховому колесу той группы механизмов. А эти штыри работают, как передаточные рычаги... здесь... которые в свою очередь активизируют другие рычаги.

– Замечательно! – В своем энтузиазме Поппи совсем забыла, что нужно остерегаться и быть бдительной. – Очевидно, мистер Ратледж одаренный механик. Это напоминает мне биографию Роджера Бэкона, средневекового монаха-францисканца, которую я недавно прочитала. Мой отец был большим почитателем его трудов. Будучи монахом, Бэкон сделал много открытий в механике, за что некоторые обвиняли его в колдовстве. Там рассказывалось, что он как-то построил механическую бронзовую голову, которая... – Поппи резко оборвала свою речь, понимая, что заболталась. – Вот видите? Это то, что я всегда делаю на балах и суаре. И одна из причин, почему меня не выбирают.

Он начал улыбаться.

– Я считал, что это поощряется.

– Но не то, о чем я говорю.

Раздался стук в дверь.

Они оба обернулись на звук. Вернулась горничная.

– Мне нужно уходить, – беспокойно сказала Поппи. – Моя компаньонка будет очень расстроена, когда проснется и не будет знать, куда я пропала.

Темноволосый незнакомец одарил ее долгим внимательным взглядом.

– Я еще не закончил с вами, – сказал он с ошеломляющей небрежностью. Как-будто никогда и ни в чем не знал отказа. Как будто решил удерживать ее, пока он этого желает.

Поппи глубоко вздохнула.

– И все же, я ухожу, – сказала она спокойно и направилась к двери.

Он оказался там в то же самое мгновение, как ее рука потянулась к дверной ручке.

Тревога охватила девушку, она обернулась, чтобы быть к мужчине лицом. Быстрое, безумное биение пульса, зародившееся в горле, распространилось к запястьям и даже к лодыжкам. Он стоял слишком близко, его высокое, твердое тело почти касалось ее. Она прижалась к двери.

– Прежде, чем вы уйдете, у меня есть для вас небольшой совет, – сказал он мягко. – Молодой женщине небезопасно одной блуждать по гостинице. Не рискуйте так глупо снова.

Поппи напряглась.

– Это уважаемая гостиница, – сказала девушка. – Мне нечего бояться.

– Конечно, есть, – пробормотал он. – Сами убедитесь.

И прежде, чем она смогла осознать его слова, или пошевелиться, или хотя бы вздохнуть, мужчина завладел ее ртом.

Ошеломленная, Поппи застыла от его мягкого, обжигающего поцелуя, столь искусного в своей требовательности, что она упустила момент, когда раскрыла свои губы. Охватив ее лицо ладонью, он поднял ее голову выше.

Другая рука скользнула вокруг талии, прижимая ее тело ближе к своему, твердому и напряженному. С каждым вздохом Поппи все больше тонула в его соблазнительном аромате, состоящем из запахов янтаря и мускуса, льняного крахмала и кожи мужского тела. Она должна была бы сопротивляться... но его рот был настолько нежным, убедительным, эротичным, дарящим обещания и сулящим опасности. Губы мужчины скользнули по ее горлу и остановились в том месте, где бился пульс, а потом опустились ниже, даря ощущение скользящего шелка, отчего она задрожала, и отпрянула от него.