Элоиза Джеймс - Неприличные занятия

Только когда Джасу было пятнадцать, его отец заметил Линнет и вспомнил, что она живет в его доме. В тот же вечер он вызвал своего сына и наследника в библиотеку.

— Надеюсь, ты осознаешь свою ответственность за тех, кто ниже тебя по статусу, — чопорно сказал он, расставив ноги, встав перед камином. Если бы герцог мог признаться в этом (а он не мог), ему было неуютно находиться рядом с сыном. В его светившихся умом черных глазах было нечто такое, что герцогу было абсолютно чуждо.

Джас просветлел и сказал что-то о том, что коттеджам на западной дороге нужны новые крыши.

— Я имею в виду девчонку Чандроса, — оборвал его герцог. — Она выглядит совершенно неинтересной, но с женщинами ни в чем нельзя быть уверенным.

Сердце Джаса похолодело, когда он понял, что если он не справится с этим, как дулжно, его мир будет разрушен. Он расправил плечи, всем своим видом изображая презрение.

— Надеюсь, ваша светлость, вы не подразумеваете под этим, что я отношусь к тем, кто щиплет горничных.

— Она не совсем горничная, — сказал герцог. Он-то как раз относился к тому типу мужчин, что пристают к служанкам, и это помогало представить Линнет в подобной перспективе. — Тогда ради чего ты себя бережешь? От валяния в сене тебе не будет вреда.

У его сына были странные глаза: слишком внимательные. Возможно, он и не знает ради чего щипать горничных, думал герцог. Посмотрите, как долго до парня доходил смысл охоты.

— Как хочешь, — добавил он, раздраженный этим очередным свидетельством того, что его сын и наследник был не таким, как он. — Если ты дефлорируешь парочку горничных, так в твоем возрасте я занимался тем же самым. Но старайся держаться подальше от учительской дочки. Это нехорошо. Отправляйся в деревню, если все же решишь стать мужчиной.

Джас поклонился и вышел.

Но все, конечно же, изменилось. Когда тем вечером Джас посмотрел на Линнет, он впервые увидел в ней женщину. У него не было ни малейшего желания ее щипать. Или дефлорировать ее, что бы это ни означало. Он не совсем понимал, что ему хотелось сделать. Кроме того, чтобы касаться ее и не отпускать от себя.

Это стало началом конца.

Из предисловия к рукописи Фезергастингтона:

Возможно, те, кто пустился по стезе плотских грехов, с детства сознают, что рождены для жизни, полной бесстыдных связей. Я же, любезный читатель, был взращен в блаженном неведении относительно своего будущего беспутства.

По правде говоря, до тех пор пока я не достиг нежной юности, когда оказался при дворе в Сент‑Джеймсском дворце, где встретил герцогиню… Кое-кому известен случай с зелеными чулками, но от себя могу добавить…

С того дня прошло четыре года открытий, радостей и, конечно, опасностей. Что касается настоящего дня, 14 февраля 1818 года, то Линнет отсутствовала уже ровно шесть месяцев. Джас искал везде, тратил все деньги на поиски, а потом однажды утром его мать небрежно бросила ему записку.

— Подарок тебе на День святого Валентина, — сказала она с еле заметным презрением. — Я получила ее от этого болвана, ее отца. И потом не говори, что я о тебе не забочусь.

Он поклонился и поцеловал материнскую руку.

— Куда ты собрался? — крикнула она ему в след. — Полагаю, ты собираешься жениться на этой безродной девице?

— Не сейчас, ваша светлость. Меня ждут в конторе «Турман и Турман».

— О, Господи, только не это никчемное издательство! — взвизгнула она. — Разве я не могу дать тебе необходимые деньги? Как ты можешь таким образом унижать себя и, что еще важнее, меня ?

«Потому что работа в издательстве мне нравится больше вас, — подумал про себя Джас. — Потому что я хочу оградить свою жену и ребенка от ваших скандалов. Потому что у меня есть план ». Хотя в данный момент его выполнение, похоже, оказалось под угрозой.

— Чушь! Вздор! Полнейшая ерунда! — Его работодатель побагровел от ярости. — Как вы вообще посмели придти сюда и рассчитывать, что это достойное заведение — королевское издательство Турмана и Турмана — напечатает этот бред !

— Мне рукопись понравилась, — ответил Джас, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

Маффорд шуршал страницами рукописи, и, пока он читал, его щеки багровели все сильнее.

— Вы с ума сошли? Здесь описывается, как женщина белым днем танцует голой на свежем воздухе. Это не просто скандально — это чушь несусветная. Вы принесли мне рукопись, описывающую — причем с восхищением — поступки шлюхи!

Джас вздохнул.