Кэтрин БАТЛЕР - ТАНЕЦ ЛЮБВИ

Снова зазвонил телефон. Милли подняла трубку. Незнакомый голос поинтересовался, действительно ли она мисс Роббинс и попросил дать интервью о мистере Бредли. Она молча нажала на рычаг.

В последующие полчаса было три подобных звонка, после чего Милли отключила телефон и снова погрузилась в работу – она исписывала нотную бумагу страницу за страницей.

Услышав настойчивый стук в окно, она решила, что это папарацци, и вскочила, уже готовая вызвать полицию, но выяснилось, что пожаловал не кто иной, как Рональд Бредли собственной персоной.

– Уходи, – бросила Милли, хотя прекрасно понимала, что он ее не послушается.

Он выглядел так, что, казалось, был способен даже разбить оконное стекло. Она с негодованием посмотрела на него, но первой отвела взгляд и открыла балконную дверь.

Рональд вошел и резко повернул в замке ключ. Милли почувствовала, что он просто взбешен, и попятилась.

– Только не начинай снова запугивать меня, – резко бросил он ей в лицо. – Господь свидетель, я и так уже достаточно натерпелся от тебя.

– Тогда веди себя соответственно, – парировала Милли. – По-моему, мне досталось больше всех. «Неотразимая двадцатипятилетняя Милдред Роббинс», – с издевкой процитировала она.

– Так тебе и надо! Не будешь читать бульварные газеты, – сказал Рональд.

Милли поискала глазами, чем бы запустить в него, но единственное, что попалось ей под руку, были ноты, а она не могла пожертвовать ими.

– Зачем ты пришел? Чтобы снова поиздеваться надо мной?

Рональд улыбнулся.

– Нет. Чтобы предложить тебе руку и сердце. И тут Милли забыла даже о том, что ноты слишком дороги для нее. Несколько страниц разлетелись по комнате, но остальные полетели в Рональда. Он подхватил падающие листы и поднял голову. Увидев, что он смеется, Милли чуть не расплакалась от злости.

– Благодаря мне ты бесплатно получил нужную рекламу, – резко сказала она. – А теперь поищи какую-нибудь другую дуру.

Он мягко ответил:

– Милли, дорогая! Я не хочу никого искать.

Мы просто созданы друг для друга.

Не веря своим ушам, она взглянула ему в глаза. Как он может быть таким жестоким?!

– Уходи, – тихо повторила она. Рональд заключил ее в объятия.

– Ты, – раздраженно заметил он, – самая противоречивая, самая упрямая женщина из всех, кого я только когда-нибудь встречал в своей жизни. Я тебя просто боготворю.

На этот раз его поцелуй был продолжительным и весьма красноречивым. Руки Милли растерянно коснулись пылающих щек.

– Чего ты хочешь? – жалобно поинтересовалась она.

– Тебя. – Его руки держали ее по-прежнему крепко, и Милли поняла, что он настроен весьма решительно. – Выходи за меня замуж.

Милли внимательно посмотрела на его лицо, неожиданно поняв, что он вовсе не шутит.

– Так, значит, ты всерьез?

Он расхохотался.

– Не говори «нет», прошу тебя.

– Но… – растерянно начала она. Взяв ее руки, он прижал их к своей груди и, неотрывно глядя ей в лицо, сказал:

– Послушай, Милли. К тому времени, когда я тебя встретил, у меня было за плечами уже очень много романов. Но всем женщинам было что-то нужно от меня. Ни одна из них по-настоящему не любила меня. А потом появилась ты…

Милли внимательно посмотрела на него.

– Но ведь ты сказал, что я провожу эксперимент, играю людьми, как игрушками, а потом бросил меня.

Его руки сжали ее еще крепче.

– Ты сама потребовала, чтобы я ушел. Она смущенно покачала головой.

– На самом деле я вовсе не хотела этого.

– Ты говорила очень убедительно, – с горечью сказал Рональд. – А я стал свидетелем сцены, которая произошла между тобой и человеком, которого ты, как говорила мне, любила.

– Но я ведь попросила Шона уйти. Ты слышал, как я сказала ему, что никогда не любила его по-настоящему.

Рональд даже застонал от досады.

– Да, но ты при этом выглядела такой несчастной, и я решил, что ты все еще любишь его. Милли решительно тряхнула головой.

– Я была несчастна не из-за него! В тот момент я вдруг поняла, что люблю… – Она смущенно остановилась.

Рональд не стал притворяться, что не понял ее слов.

– Однако ты ничем не показала, что влюблена в меня, – сухо заметил он, – и вела себя так, словно скорее ненавидишь, чем любишь.

Лицо Милли порозовело.

– Я просто боялась, – объяснила она, не смея поднять глаз к его лицу. – Я никогда еще не ощущала по отношению к мужчине ничего подобного, а ты всем своим видом говорил: «хочешь – бери, а не хочешь – не надо», – поспешно закончила она.