Лоретта Чейз: Вчерашний скандал

Это ничуть не удивляло Перегрина.

Её мать, Батшеба, происходила из погрязшей в грехах ветви семейства ДеЛюси: множество мошенников, обманщиков и двоежёнцев. До того как Батшеба Уингейт вышла замуж за лорда Ратборна, уже были заметны признаки того, что Оливия пойдёт по стопам своих предков. С того времени аристократическое воспитание скрыло эти признаки, но характер Оливиии, очевидно, совершенно не изменился.

Лайл вспомнил несколько строк из письма, которое она написала ему в Египет, вскоре после того, как родился его первый младший брат.

Я с нетерпением жду того дня, когда стану Холостяком. Мне наверняка понравитсябеспорядочный образ жизни.

Судя по слухам, она в этом преуспела.

Лайл уже был близок к тому, чтобы начать активные поиски Оливии, когда заметил мужчин, прихорашивающихся и маневрирующих, чтобы занять место в одном углу комнаты — несомненно, соревнуясь за нынешнюю признанную красавицу.

Он пошёл в этом направлении.

Толпа была настолько плотной, что поначалу он мог видеть лишь модную чудовищную причёску, возвышающуюся над головами мужчин. Две райские птицы, казалось, застряли коготками в капкане из … рыжих волос. Ярко-рыжих волос.

Одна-единственная девушка на свете обладает такими волосами.

Что ж, неудивительно обнаружить Оливию в центре толпы мужчин. У неё есть титул и огромное приданое. Это больше чем…

Толпа расступилась, предоставляя ему полный обзор. Она повернулась в его сторону, и Перегрин на миг застыл.

Он совсем забыл.

Эти огромные синие глаза.

На какое-то время он стоял, полностью потерявшись в этой синеве, такой же насыщенной, как вечернее небо в Египте.

Потом Лайл моргнул и осмотрел всё, от смешных птиц, нависающих над тугими завитками рыжих волос и до остроносых туфель, выглядывающих из-под кружев и оборок подола её бледно-зелёного платья.

Затем его взгляд вернулся наверх, и его разум стал работать со скоростью улитки.

Между причёской и туфельками оказались грациозная дуга шеи, и гладкие плечи, и грудь кремового цвета, более чем щедро выставленная на обозрение…а ниже тонкая талия, переходящая в женственные бёдра…

Нет, это, должно быть, ошибка. У Оливии есть множество достоинств. И красота к ним не принадлежит. Необыкновенная, да: убийственно синие глаза и яркие волосы. Этого у неё неотнимешь. И да, это её лицо под этой ужасной причёской… но нет.

Лайл смотрел, и его взгляд блуждал снизу доверху, снова и снова. Жара в помещении внезапно стала невыносимой, сердце забилось странным образом, и мозг окутался густым туманом воспоминаний, где он пытался отыскать объяснение тому, что видят его глаза.

Перегрин смутно осознавал, что должен что-то сказать, но не имел понятия, что именно. Его манеры были не столь инстинктивными, как следовало. Он привык к иному миру, другому климату, другим людям. Хотя он приспособился к новому миру, это давалось ему нелегко. Он так и не научился говорить не то, что думал, а сейчас он не знал, что ему сказать.

В этот момент все усилия, которые кто-либо делал раньше, чтобы цивилизовать его, пошли насмарку. Он созерцал видение, которое разрушило все правила, и бессмысленные фразы, то, как подобает смотреть и двигаться, разорвало их на куски и унесло прочь.

— Лорд Лайл, — произнесла Оливия, грациозно наклоняя голову, что вызвало колыхание птичьих перьев. — Мы заключили пари на то, появитесь ли Вы на балу у прабабушки.

При звуке её голоса, столь знакомого, Здравый Смысл начал прокладывать себе дорогу через провал замешательства.

Это же Оливия, сказал Здравый смысл . Вот факты: её голос, глаза, волосы, лицо. Да, лицостало другим, поскольку смягчилось женственностью. Щёки стали круглее. Губы полнее…

Перегрин сознавал, что люди переговариваются об этом, спрашивая, кто он такой, и другие отвечали им. Но всё это, казалось, происходит в другом мире и не имеет значения. Он не мог слышать или видеть или думать о чём-то, кроме Оливии.

Тут он различил вспышку смеха в её глазах и лёгкий изгиб губ.

Это вернуло Лайла на землю со стуком, который можно было услышать на другой стороне большого бального зала.

— Я бы не пропустил его ни за что на свете, — сказал он.

— Рада тебя видеть, — ответила она, — и не только потому, что я выиграла пари.

Она оглядела его медленным оценивающим взглядом, который скользнул по его коже как прикосновение пальцев и вызвал жар, направившийся ему прямо в пах.