Сюзанна Энок - Дьявол и Ангел

Энджел кивнула, соглашаясь.

— Я знаю, но, кажется, что Брутусу не нравится, когда мужчины держат его поводок. Думаю, что это из-за того ужасного типа, Фенли, который так плохо обошелся с ним. — Она потянула за поводок, и Брутус повернулся, чтобы последовать за ними, пока девушки прогуливались по краю Дамской мили, к счастью, достаточно далеко от дорожки, чтобы у мастиффа не возникло искушения преследовать одну из лошадей, галопирующих там.

— Жаль, что вы не предупредили меня о том, как опасно его останавливать, прежде чем я попытался совершить такой рискованный подвиг самостоятельно, — послышался голос позади нее и девушка обернулась.

— Милорд, — произнесла она с удивленной улыбкой, пока Джеймс Фаринг приближался к ней по траве. Он шел пешком, так же, как и Энджел, держа в одной руке трость с золотым набалдашником.

Брутус гавкнул и прыгнул навстречу маркизу. Отчаянно виляя хвостом, собака потащила беспомощную Анжелику вперед.

— О, только не снова, — пробормотала она, изо всех сил натягивая поводок. Несмотря на все ее усилия, они на полной скорости неслись к маркизу Эббонли.

— Нет, Брутус, — твердо заявил маркиз, когда собака добралась до него. Брутус немедленно уселся у ног лорда Эббонли. Джеймс наклонился и почесал его за ушами.

— Слава Богу, — вздохнула Анжелика, улыбаясь маркизу. — Очевидно, вы считаетесь одним из тех, кто его спас, и Брутус принимает вас.

— И в самом деле, слава Богу, — пробормотал он выпрямляясь. Его глаза сияли, когда Джеймс потянулся, чтобы взять ее свободную руку и поднести к своим губам.

Маркиз все еще выглядел бледным и уставшим, но ведь он вернулся в Лондон всего три дня назад.

— Как ваше самочувствие? — поинтересовалась Энджел, когда осознала, что разглядывает его.

— Улучшается, — ответил он. Однако юмор исчез из его глаз. — Почему вы не сказали мне о вас с Саймоном? — тихо спросил молодой человек.

Она также сделалась серьезной, чувство вины затопило ее.

— Вы уже слышали.

— В конце концов, я бы узнал об этом, разве не так? Саймон все-таки мой кузен.

Анжелике внезапно захотелось объяснить ему все, чтобы увидеть, как боль и обида исчезает из его глаз.

— Мне жаль, — ответила она. — Я хотела сказать вам, но…

— Но это секрет, ты же знаешь, — послышался еще один голос позади нее.

— Саймон! — воскликнула девушка, оборачиваясь и улыбаясь.

Саймон поклонился и сделал шаг вперед, чтобы поцеловать костяшки ее пальцев.

— Я рад, что ты вернулась из Парижа. — Взгляд на кузена был гораздо менее дружелюбным. — Я же сказал, что мы обсудим это позже, Джеймс. Это между мной и тобой, и не вовлекай сюда Анжелику.

Энджел склонялась к мнению, что так оно и есть, но до того, как она запротестовала, Брутус поднялся и подошел к Саймону. Он обнюхал сапоги сына виконта Уонсглена, а затем, нерешительно взмахнув хвостом, вернулся к Эббонли и уселся на его ногу.

— Брутус, не нанеси травму маркизу, — упрекнула его девушка, потянув за поводок.

Джеймс неохотно усмехнулся.

— Все в порядке. Он отдавил мою здоровую ногу. — Он перевел взгляд с нее на Саймона, а затем откашлялся. — Что ты думаешь об этом? — спросил он, поднимая трость и вращая ее в воздухе перед тем, как снова опустить ее под неуверенным взглядом Брутуса. — Я выгляжу неотразимым или просто немощным?

Анжелика засмеялась.

— О, несомненно, неотразимым.

— Не говори ему этого, — запротестовал Саймон. — Я пытался убедить Джейми остаться в постели, а теперь ты сказала ему, что он неотразим. Мне не остается ничего, кроме как сдаться.

— Это будет мудро, — прохладным тоном заметил Джеймс. Очевидно, маркиз не любил секретов, или, по крайней мере, тех, в которые он не был посвящен.

Саймон скорчил гримасу своему кузену.

— Итак, это твое новое домашнее животное? — поинтересовался он, скептически изучая мастиффа. — Джейми говорил, что ты обзавелась собакой. Эта, однако, кажется больше похожей на пони.

— Молчи, Саймон, — полушутя упрекнула его Энджел, — он очень чувствительный. Он ест только тогда, когда Генри или Хелен или я сидим рядом с ним. Думаю, что он скучает по своим приятелям.

— Что ж, Энджел, на самом деле он ведь не совсем домашнее животное, — заметил Саймон.

Брутус облизнул челюсти и вздохнул.

— А теперь — домашнее, — ответила Анжелика, — делая шаг вперед, чтобы приласкать собаку.

— Кто такие Генри и Хелен? — поинтересовался маркиз, поглядывая на нее.

— Мои брат с сестрой, — ответила Энджел, выпрямляясь. — Они близнецы. Мама и папа тоже считают их невыносимыми.