Гуиллермо Гланк - Девушка по имени Судьба

Несколько дней Адальберто прятал Энрике в сарае доньи Эулохии, у которой он снимал комнату, — сначала тайком от хозяйки, а затем и с ее ведома. О готовящемся побеге знали также дочь Эулохии Долорес, их горничная Мартина и Хименес, искренне желавшие счастья Энрике и Марии.

Когда Энкарнасьон и Мария отправились в город, Виктория тотчас же выскользнула за дверь, сказав Доминге, что хочет покататься на лошади. Проезжая мимо дома Эулохии, она подала знак Мартине, и в дело вступил Адальберто, вышедший на прогулку в сопровождении «слуги».

Теперь самое трудное предстояло совершить Марии: обмануть горячо любимую мать, бросить ее посреди города, не простившись, не попросив прощения и уж тем более не получив ее благословения на брак с Энрике. Виктория опасалась, что у сестры в решающий момент могут сдать нервы, и она не сможет оставить мать.

Марии действительно было непросто отважиться на такой шаг, но она все время помнила об Энрике, и это придавало ей сил.

— Сегодня улицы выглядят как-то по-иному, — сказала она матери, глядя из окна кареты.

— Это потому, что ты выходишь замуж, — улыбнулась Энкарнасьон.

— А можно мне немного прогуляться пешком?

— У нас нет времени. В другой раз, — ответила Энкарнасьон, но, увидев, как сразу же опечалилась дочь, добавила: — Что, очень хочется?

— Хотя бы на минутку! — взмолилась Мария.

— Ну, хорошо. Не могу тебе отказать, — уступила мать, — Симон, остановись здесь ненадолго.

— Спасибо, мамочка! — поцеловала ее Мария и, прежде чем выйти из кареты, произнесла взволнованно: — Я должна признаться… Я обманывала вас…

— В чем? Я не понимаю тебя, дочка.

— Я пыталась с вами поговорить, но у меня не получилось, — продолжила Мария, — Поверьте, я очень люблю вас, но боюсь, что вы меня разлюбите!

— Да что же такого может случиться, что заставит меня разлюбить мою Марию? — благодушно усмехнулась Энкарнасьон, решив, что странные слова дочери обусловлены ее детскими страхами накануне замужества.

— А если я вас обманываю? — пошла еще дальше Мария.

— Ты говоришь о свадьбе? — высказала догадку Энкарнасьон, — Пусть тебя это не волнует, дочка. Я знаю, что ты солгала мне, впервые в жизни, — При этих словах сердце Марии упало, но мать продолжила: — Сказала, что полюбила Гон-сало, только затем, чтобы успокоить меня, ведь я была больна. И с тех пор, как ты вернулась из «Эсперансы», ни разу не спросила о своем женихе.

— Я знала, что вы меня поймете, мама! — обрадовалась Мария.

— Как не понять, если у тебя такие грустные глаза? Крепись. Со временем все пройдет. Ты станешь замужней женщиной…

— Со временем будет только хуже! — опять впала в отчаяние Мария, — Может, я даже умру!

— Не говори так! Мне становится дурно!

— Но это правда, мама!

— Ты говоришь, как напуганная девочка, — попыталась утешить дочь Энкарнасьон, — Тебе страшно становиться женщиной. Но поверь, когда тебя будут окружать дети, — все изменится. Гонсало будет хорошим отцом, я не сомневаюсь.

— Так вы настаиваете на том, чтобы я вышла замуж за него?

— Я прошу тебя сделать это. Потом ты поймешь, как я была права.

— Мама! Дай Бог, чтобы со временем поняли меня вы! — многозначительно произнесла Мария, окончательно потеряв надежду сделать мать своей союзницей, — Позвольте мне пройтись по площади. Одной! Позвольте почувствовать себя свободной; В последний раз в жизни! Подождите меня в экипаже… Я очень люблю вас, мама! Очень люблю вас!..

Увидев приближающуюся к скверу Марию, Виктория облегченно вздохнула:

— Ну, наконец-то! Я боялась, что она так и не решится…

— Твоя сестра намного отважнее, чем все вы думаете, — заметил Адальберто.

Энрике, не в силах больше сдерживаться, выбежал из густых зарослей кустарника, укрывавших его от посторонних глаз, и бросился навстречу Марии.

— Любовь моя! — прошептал он, обнимая ее.

— Энрике, любимый! — молвила она в ответ.

— Пойдем, у нас нет времени, — сказал он, — Там Виктория и Адальберто. Сейчас простимся с ними и уедем.

Поглощенные своим счастьем, они не заметили воинский патруль, приблизившийся к ним на опасное расстояние.

— По-моему, это сержант Муньис, — воскликнул один из солдат.

— Да, он самый! — согласился капитан и тотчас же отдал команду: — Арестовать его!

Солдаты мигом обступили Энрике и Марию со всех сторон.

— Сержант Муньис, вы арестованы! — громко произнес капитан.

Увидев направленные на него стволы винтовок, Энрике прошептал Марии: