Эльза Вернер - Фея Альп

В пестрой, радостно возбужденной толпе выделялась долговязая фигура Гронау. Он был еще чернее, чем три года назад, но, в общем, остался прежним. Эрнст Вальтенберг оказался весьма великодушным к своему секретарю — его завещание вполне избавляло того от забот о будущем, но страсть к бродяжничеству была слишком сильна у Гронау. Он опять отправился странствовать и только теперь, после трех лет отсутствия, вернулся, чтобы еще раз взглянуть на «старушку Европу». Рядом с ним стояли Джальма, уже не мальчик, а красивый, стройный восемнадцатилетний юноша, и Саид в европейской одежде; последний радостно приветствовал своего бывшего начальника и ментора.

— Я очень рад опять увидеться с мастером Хрон! — без конца твердил он. — Я уже знал от доктора Герсдорфа, что мастер Хрон приедет на праздник, но мы думали, что мастер Хрон…

— Саид, сделай милость, перестань твердить свое «мастер Хрон»! — перебил его Гронау с прежней бесцеремонностью. — Неужели ты до сих пор не выучился говорить по-немецки? Ты все еще так коверкаешь слова, что уши режет, а между тем провел целых три года в Германии. Послушай-ка Джальму — он трещит, как сорока, хотя выбить из него глупость мне так и не удалось: уж слишком крепко она в нем засела. Ты непременно хотел остаться здесь, как же тебе живется у доктора Герсдорфа?

— О, очень хорошо! — воскликнул Саид. — Но я не останусь у него, я ухожу через несколько недель.

— Вот как! Куда же? — спросил Джальма.

— В Оберштейн! Я… — негр сделал эффектную, красноречивую паузу, посмотрел сначала на Джальму, потом на Гронау и, наконец, договорил с чувством собственного достоинства: — Я женюсь!

— Ах ты, несчастный! Как это тебя угораздило? — вскрикнул Гронау. — И где, скажи на милость, ты откопал себе здесь черную землячку?

— Моя невеста совсем белая и очень, очень красивая, — объявил Саид с величайшим удовольствием. — Она служит няней при маленьком Берти. Она сильно, очень сильно любит меня, и миссис Герсдорф говорит, что я непременно должен жениться.

— Ну еще бы! В доме, которым правит эта женщина, все должны жениться! — проворчал Гронау. — Что же ты собираешься делать в Оберштейне со своей любящей супругой?

— Оберштейн теперь — станция! — пояснил Саид. — Доктор Герсдорф выхлопотал мне аренду новой гостиницы, которую выстроило железнодорожное общество; мы будем кормить и поить всех чужестранцев, которые будут приезжать в поездах, много сотен тысяч!

— Много сотен тысяч! — передразнил Гронау. — Надо полагать, это будет весьма выгодное и широко поставленное дело. Ты мог бы начать сегодня же, потому что господа члены правления и прочие гости, которые приедут с поездом, все захотят есть и пить, а здесь, на станции, я не вижу буфета.

— Нет, доктор Рейнсфельд дает всем этим господам большой обед на своей вилле, — с важным видом заявил Саид.

— Доктор Рейнсфельд — на своей вилле? Большой обед? Вот как! — Гронау громко расхохотался. — Интересно было бы поглядеть, как справляется добрый Бенно с ролью миллионера! Думаю, что чувствует себя довольно неудобно, ну, да он как-нибудь помирится с этим несчастьем. Герсдорф писал, что один-то миллион все-таки остался от колоссального состояния Нордгейма.

— Мастер Гронау, поезд идет! — крикнул Джальма.

Толпа на платформе пришла в движение; все теснились вперед, вытягивая шеи, чтобы видеть первый поезд, подымавшийся снизу. Вот он скрылся в большом туннеле ниже Оберштейна, вот опять показался, гордо и спокойно скользя вперед. Увешанный гирляндами локомотив выпустил длинную белую полосу дыма, и она развевалась над ним, как победный флаг. Вот поезд достиг ущелья и загрохотал по мосту, встречаемый оглушительной музыкой, ликующим «ура» и выстрелами мортир, будящими эхо в окрестных горах.

На станции пассажиры вышли, но прошло, по крайней мере, полчаса, прежде чем они отправились на виллу: надо было сначала осмотреть красу всей дороги — Волькенштейнский мост, которого часть приглашенных еще не видела. Колоссальное сооружение снова возникло из развалин; гордо и величественно, как прежде, перебрасывался мост со скалы на скалу, под ним в головокружительной глубине шумел тот же дикий поток, а над ним высилась вершина Волькенштейна, и сегодня в облачной чалме. Но на склоне, где раньше стоял заповедный лес, теперь подымалась мощная стена, надежная защита на случай возможного повторения схода лавин.

Главный инженер Эльмгорст, под руку с женой, водил желающих осмотреть мост. Само собой разумеется, он был героем дня, и его со всех сторон осыпали поздравлениями и выражениями восторга. Он принимал их спокойно и серьезно.