Патриция Кэбот - Непристойное предложение

— Проклятие, Пэйтон, — взорвался Росс Диксон, — Я не могу завязать эту треклятую штуковину. Завяжи ты.

Пэйтон, находясь на слишком ответственной стадии завязывания галстука своего второго по старшинству брата, чтобы рисковать даже бросить взгляд на самого старшего, отрезала:

— Дождись своей очереди.

— Чертовой очереди, — Хадсону, стоявшему с задранным подбородком, чтобы видеть младшую сестру, корпевшую над его галстуком, приходилось смотреть вниз поверх своих высоких скул, но и тогда он мог рассмотреть лишь ее макушку. — Дождись своей чертовой очереди.

— Дождись своей чертовой очереди, — исправилась Пэйтон.

Росс в ярости отвернулся от зеркала, концы его галстука бесформенно свисали с шеи.

— Проклятье, Хад! Прекрати подстрекать ее к ругательствам. Ты хочешь, чтобы она первому же парню, который пригласит ее сегодня на танец, предложила дождаться своей чертовой очереди?

— Никто не пригласит Пэйтон танцевать, — заявил Рэли, сидящий возле окна. Его галстук уже был повязан, и сестра отослала его в дальний конец комнаты с суровым предостережением не теребить и не ослаблять его. Рэли сидел в лучах предзакатного солнца, глядя на вереницу экипажей, останавливающихся перед домом. — Она слишком уродлива.

— Захлопни свой чертов рот, Рэли, — посоветовала ему Пэйтон.

Росс заскрежетал зубами.

— Пэйтон, — прорычал он. — Прекрати ругаться. Ты не дома и не на борту судна. Помнишь наш договор? Ты можешь сколько угодно дерзить, пока мы находимся дома или в море, но дома у других людей ты будешь вести себя как…

— Знаешь, — перебил его Хадсон, — Пэйтон не так уж и уродлива, Рэли. Эт’ всё её отвратительные волосы, — глядя на них с высоты своего роста, Хадсон чувствовал себя вправе критиковать. — Росс, почему, когда этим летом ты брил всем нам головы, ты не обрил и Пэйтон? Может, вместо того, чтобы стричь, было бы лучше, если б она просто избавилась от всего этого и начала отращивать волосы заново.

— А почему ты, — возразил Росс раздраженно, — нанял вшивого кока? Если бы ты не взял его на работу, никому из нас не нужно было бы брить голову, и Джорджиана не допекала бы меня постоянными просьбами купить для Пэйтон шиньон.

— Шиньон? — Пэйтон сморщила свой покрытый веснушками носик. — Что бы я делала с шиньоном? Носить волосы какой-то женщины поверх своих? — она содрогнулась. — Нет уж, спасибо. Я вполне счастлива, дожидаясь, пока снова отрастут мои собственные.

Хадсон фыркнул.

— Тебе ж нравится, что твои волосы коротко обрезаны. Признай эт’. Ты у нас ленивица и никогда не любила заплетать те чертовы индейские косички, которые обычно носила.

Пэйтон глянула на него снизу вверх своими светло-серыми глазами.

— Осторожнее, — предупредила она, в шутку затягивая потуже его галстук. — Может, у меня и нет больше индейских косичек, но я все еще с легкостью могу перерезать горло.

— Кровожадная, да? — Хадсон потянул за один из коротких рыжевато-каштановых завитков, которые Пэйтон пыталась — как она опасалась, безуспешно — собрать под пару черепаховых гребней. — Тебе придется научиться обуздывать свою склонность к насилию, девочка моя, или ты никогда не найдешь себе мужа.

Пэйтон состроила презрительную гримасу.

— Я не понимаю, зачем мне нужен муж, когда у меня уже есть вы трое, чтобы указывать, что мне делать.

— Затем, что в конце концов, — сказал Росс, — Хад и Рэли собираются последовать моему примеру и жениться, оставив тебя совсем одну.

— В каком смысле одну? — Пэйтон уставилась на него поверх обнаженного плеча. — Всегда остается папа.

— Мы с Джорджианой позаботимся о папе, — сообщил ей Росс. — Но ни один из нас не хочет быть обременен вдобавок моей сестрой-старой девой.

— Если ты прекратишь быть такой задницей и дашь под мое командование собственный корабль, — прохладно сказала Пэйтон, — то тебе не придется беспокоиться о сестре-старой деве, не говоря уже о поисках для меня мужа.

Росс выглядел охваченным ужасом.

— Кораблем Диксонов ты будешь командовать только через мой труп, — заявил он.

— Но почему нет? Я намного лучший навигатор, чем Рэли, а у него есть свой корабль уже восемь лет, — она прищурилась, взглянув в сторону Рэли. — Ко всему прочему он провел большую часть этих лет, безнадежно потерявшись.

Снова подняв взор от окна, Рэли добродушно заявил: