Кэтрин Коултер - Наследство Найтингейлов

Видишь ли, Норт, браслет едва не был украден у твоего прадеда, и с тех пор он всегда его прятал. И рассказал о браслете своему сыну лишь на смертном одре. Твой дед, сильно болевший той зимой, решил, что пора передать драгоценность своему сыну. Никогда не забуду, как твой дед ласкал украшение, словно женщину. Во всем этом было нечто омерзительно-непристойное. Потом дед положил браслет в сейф, но я успела подсмотреть комбинацию цифр на замке. Позже, когда все спали, я пробралась в кабинет, открыла сейф и перепрятала браслет в часы, потому что хотела отплатить твоему деду. Знаю, с моей стороны это было жестоко, но я ненавидела его за все, что он сделал с нами, и желала, чтобы и он узнал, что такое страдание, испытал боль, которую, не задумываясь, причинял мне, потерял то, что ценил больше всего на свете.

Никто не Сказал ни слова, словно браслет вообще не существовал. Но я представляла, какие муки терпит твой дед. Я так и не узнала, подозревал он собственного сына или посчитал, что это сделал кто-то из слуг. А я радовалась, потому что понимала — он будет терзаться до конца дней своих, будет слушать бой часов и не знать, что спрятано внутри.

— Но откуда же взялся первый браслет? — спросил Норт?

— Возможно, — предположила Кэролайн, — те самые люди, которые выдолбили пещеру в скале, случайно его уронили. Царица небесная, да ведь ему не меньше тысячи лет, как вы думаете? У твоего прадеда не было причин лгать относительно того, где он был найден.

— Около курганов, рядом с каменной оградой и дубовой рощей, — пояснил Норт. — Это единственное объяснение.

— Подумать только, — вздохнула Дачесс, — столько лет все были уверены, что если здесь и лежит какой-то король, то это Марк.

— Но король Артур здесь не похоронен, — возразил Норт.

— Только сокровища и ме..

— Что, Кэролайн? — переспросила Дачесс, подняв изящную темную бровь.

— Ничего, просто оговорилась. О, да вот и мисс Мэри Патрисия с двумя малышами! — Воркование и смех, поцелуи, страдальческие взгляды Кума и вопли Норта-младшего и Элинор, требующих еды, отвлекли внимание гостей. Наконец в комнате снова появился Кум: рука картинно покоится на перевязи, вид величественный.

— Ужин подан, миледи, — объявил он.

— А, Кум, спасибо, — кивнул Норт. — Выглядишь, как настоящий романтический герой. Надеюсь, у вас с Полгрейном все в порядке?

— Пытаемся пережить случившееся, милорд, пытаемся пережить, но все это очень трудно. Мы считали, что знаем друг о друге все, но как жестоко ошибались! Бедный мистер Полгрейн глубоко сожалеет, что не сумел прийти вам на помощь в ту ночь, миледи, поскольку потерял сознание. Мистер Триджигл отравил и его чай, а меня оставил в покое, лишь поскольку пребывал в полной уверенности, что я стану его сообщником. Нас до сих пор крайне угнетает это обстоятельство.

"Скорее всего, он долго не сможет забыть случившееся”, — подумала Кэролайн, разглядывая аккуратную перевязь, на которой покоилась рука Кума. Он был просто неотразим. Сама она отчетливо помнила каждое даже незначительное событие той ночи — ужас, охвативший ее, жгучую боль, трагедию и, наконец, ослепительное торжество, триумф, которые навсегда останутся с ней, что бы ни случилось. Но до самой смерти, до последних дней, перед глазами Кэролайн будет возникать ее собственный образ: вот она подходит к Эскалибуру, легко выхватывает его из каменной плиты, ощущая, как удобно рукоять ложится в ладонь, а сам меч становится частью ее самой, словно был отлит для нее, только для нее. Именно в то мгновение она соприкоснулась с чем-то потусторонним, находящимся за пределами реального мира, встретилась с магией, древней магией, необъяснимой и загадочной, волшебством, спасшим ей жизнь. Нет, одарившим силой и мужеством, позволившими спастись самой.

— Ты выглядишь так, словно унеслась за тысячи миль, — заметил Норт, взяв ее под руку, чтобы вести к столу. — Замышляешь снова воспользоваться наручниками, которые подарила?

— Возможно, — лукаво усмехнулась Кэролайн. — Нужно же хоть изредка радовать друг друга.

И это действительно доставило обоим огромное удовольствие, особенно Норту, который лежал, распростершись на спине, глядя на раскрасневшуюся жену и удивляясь, как могла она успеть стать еще прекраснее. Ее груди налились, и он, вытащив руки из широких кожаных манжет, сжал осторожно белоснежные полушария.

— Я люблю тебя, — выдохнул он, и Кэролайн наклонилась, чтобы поцеловать мужа.

— Ляг рядом, — попросил Норт и, притянув жену к себе, положил ее голову себе на плечо. — Послушай. Доктор Трит на следующей неделе уедет. Я говорил с ним сегодня. Он во всем винит себя и, может быть, прав, не знаю. И не понимаю, неужели он мог быть настолько слеп, чтобы не понять, какая ужасная участь постигала каждую женщину, привлекшую его внимание! Я не спросил, помнит ли он, как затащил четырнадцатилетнюю сестру в постель. Думаю, теперь это неважно. К этому времени все уже знают, что его сестра убийца и что Триджигл одурманил тебя и помог увезти в Сент-Эгнес Хед. Слава Богу, что Бесс понадобилась брату и это позволило тебе выиграть время! Он нежно поцеловал жену в лоб. — Ты все еще не остыла после любовных игр. Мне нравится это. И позволь сказать, что я восхищаюсь тобой, Кэролайн. Такая храбрая, преданная и изобретательная, но ведь именно эти качества и привлекли меня к тебе, эти качества, твоя красота и трудности, которые тебе пришлось вынести. Но, знаешь, с некоторых пор в тебе появилось что-то новое, связанное с тем, что случилось в пещере…